Николай Фробениус: Застенчивый порнограф

— Вот, возьми, мой мальчик.

— А что ты будешь играть?

— Это пьеса Стриндберга.

— Интересная? Веселая? — улыбнулся он.

— Нудная, — ответила она и засмеялась.

Потом поцеловала его в лоб и вышла из комнаты. От нее пахло духами «Хлоя». Глаза тети Элены не выносили яркого света, поэтому в комнатах царил полумрак. Горела только одна лампа. Тетя Элена говорила, что, если зажечь несколько ламп, ей придется постоянно носить солнечные очки. На потолке Симон заметил длинную тонкую трещину, вовсе не опасную. Он поднял с пола книгу и принялся читать дальше про Мэрилин. Оказывается, она чувствовала себя лучше при спущенных гардинах.

Ему очень хотелось стать миллионером, Millionaire. Он решил, что скоро придумает, как это осуществить. У Элены постоянно была какая-нибудь сыпь. Однажды какие-то маленькие фиолетовые пятнышки появились под коленками. Его мама была хорошей актрисой. Однако быть миллионером нелегко. Миллионеры могут делать все, что им вздумается. Если миллионер поднимется, чтобы что-то сказать, все умолкают. Даже если у миллионера писклявый голосок, никто не посмеет засмеяться. Вчера он видел в книжке портрет странного мальчика, у которого на лице нет рта. Просто кожа на том месте, где должен быть рот. Но есть ли у этого мальчика где-нибудь рот, в книге не сказано. Мэрилин была замужем за писателем по имени Артур. Они были довольно счастливы, и он написал для нее сценарий фильма «The Misfits» [2] Зд.: «Неприкаянные» (англ.). . Одни думают, что она настоящий ангел, другие — что ее убили за то, что она слишком много знала про того, кого недолюбливала.

Квартира на Маркусгатен была уютная. Ему нравилось, что в комнате горела только одна лампа, ему не мешал полумрак. Его позвала тетя Элена, и он отложил книгу. Они сидели в кухне и ели пеклеванный хлеб с вареньем. Из кухонного окна ему были видны квартиры тех, кто жил по другую сторону заднего двора. Симон склонил голову набок и уставился в одно из окон. Мужчина и женщина медленно танцевали взад и вперед по комнате. Женщина была в купальном халате, с мокрыми волосами. Потом они остановились, и мужчина засмеялся, но его лицо не показалось Симону счастливым. Женщина подошла к окну и распахнула его. Она закрыла глаза и открыла рот. Она была молодая. Симон смотрел на ее мокрые волосы и закрытые глаза. Он понял, что она плачет. И тут тетя Элена спросила:

— Исчезла сыпь?

Симон повернулся и посмотрел на ее вытянутую шею. Пятнышек на шее не было. Он покачал головой и снова уставился в окно.

— Ты так и будешь все время молчать? — недовольным тоном спросила она.

Когда Симон и Сара вышли утром из дома, двор, скамейка и грушевое дерево были окутаны туманом. «Стоит мне что-нибудь соврать, как на другой день все будет плохо», — подумал Симон. Тетка Элена обычно говорила: «Не живи ложью, будет по-Божьи». Симон и Сара перекликались с разных сторон двора. Ничего не видя, они пошли через двор, вытянув вперед руки, наткнулись на велосипедный штатив, упали друг на друга и захлебнулись счастливым смехом, по-прежнему ничего ни видя.

Была пора летних каникул, школа спала, и ей снились беспокойные сны о хитроумных проказах учеников. Но Симон и Сара не думали о школе. Оставалась еще целая неделя до начала занятий. Был понедельник, взрослым предстояло идти на работу, а они могли сидеть дома и делать что вздумается. Шарить в выдвижных ящиках, открывать шкафы, которые им не позволяли открывать. А сейчас они сидели на скамейке и ждали, когда взрослые исчезнут. Первой вышла Элена, тетка Симона. На ней были туфли в цветочек, она напевала и улыбнулась Симону и Саре. Тетя Элена работала в магазине одежды с восьми утра до часа. Чуть погодя они увидели на лестнице дядю Сары. Он что-то рявкнул им, давая какие-то указания, а они в ответ промямлили: «Ладно, ладно, да, да». К скамейке потянулся шлейф сигарного дыма. Они с быстротой молнии натянули противогазы. Мать Сары с удивлением взглянула на них, но не сказала ни слова ни про противогазы, ни про сигарный дым. Она сняла велосипед со штатива, как всегда строго посмотрела на Сару и уехала.

Сара жила в подвальном этаже вместе с матерью и дядей Себастианом. Ее мать была уборщицей в ратуше. Все знали, чем занимается ее дядя, но вслух об этом не говорили. Когда Симон в первый раз спросил Сару, она ответила, что он продает журналы и игрушки, только не для детей. Когда же Симон спросил, что это за игрушки и за журналы, она не ответила.

Но Симон решил, что Себастиан продает что-то запретное из-под полы.