Николай Фробениус - Застенчивый порнограф

Теперь я довольно хорошо понимаю этот певучий язык.

Его слова не такие трудные, как кажется.

Человек в костюме сказал, что мы должны научиться понимать, что такое хороший продукт. Он показал нам разницу между хорошим и плохим продуктом. Потом спросил нас, чем бы мы хотели заниматься.

Все девчонки сказали, что они хотели бы стать фотомоделями, а мальчишки — производить товары.

Человек в костюме засмеялся.

Мы прошли курс занятий об обществе, Сара. В П. все жители — потребители и почти все работают в области производства. Они — создатели образов, плакатные художники, или плакатные дизайнеры, или плакатные секретари, или плакатные чиновники, или плакатные редакторы. Художники создают плакаты, образы, они фотографы, кинорежиссеры и дизайнеры. Затем посылают свои работы в визуальный департамент. Там сидят чиновники. Они сортируют фильмы и плакаты и посылают их к редакторам. Редакторы решают, какие плакаты и фильмы использовать. Монтажники устанавливают киноэкраны на улицах и в красных будках. А потребители пользуются ими. Мы узнали, что красные будки установлены для того, чтобы у наслаждения был свой дом. Когда нам исполнится шестнадцать, мы сможем их посещать. Но сперва мы должны научиться быть потребителями и производителями.

Вначале я вел себя совсем тихо. Мысли в голове шевелились медленно. Но постепенно они обнахалились и начали куролесить и буянить. Я уже сам не понимал их. Я не знал, правда ли то, что я думаю о тебе, об Одере, о Веронике. Под конец они до того озверели, что мне пришлось начать разговаривать.

Каждый вечер, перед тем как я ложился в постель, раздавались звуки, и на экране над кроватью появлялся я сам. Я лежал и смотрел на самого себя в местах, где я никогда не был, Сара Сначала я испугался и залез под кровать. Я боялся, что экран обнаружит, откуда я приехал. Но теперь я знаю: экрану меня не обмануть. Я научился смотреть на него пустым взглядом, не думать в это время об Одере, чтобы никто не прочитал мои мысли.

На экране мелькали озера, скалы и крестьянские усадьбы. Зря теряли время, я их перехитрил. Вдруг вынырнула женщина со светлыми волосами. Ее губы шевелились так, словно она поет.

— Привет, меня зовут Мария.

Она болтала, а я смотрел на ее губы.

— Привет. Ты приехал в П. и, наверное, знаешь не так много о нашем прекрасном острове. Эти снимки сделали здесь, в Сандму, бывшие ученики Реабилитационного центра. Не правда ли, они прекрасны?

Понимать этот язык не так трудно, Сара, но иногда мне становится не по себе. Одно слово может означать очень многое, так ведь? Иногда мне кажется, что слова хотят обмануть меня. Я старался не думать об Одере. Я смотрел на волосы женщины. Она наклонилась вперед, и голос ее стал звучать еще ласковее и хитрее. Я уставился на ее лицо.

Думаю, она никогда не потеет и не краснеет.

На экране показывали зеленые луга. Мария стояла на полянке, усыпанной цветами белой ветреницы. Потом она легла на цветы и закрыла глаза. Она улыбалась, кожа у нее нежная и блестящая.

— Все, что ты сейчас увидишь, сделали наши ученики. Понятно тебе? Надень перчатки и шлем.

Мария лежала на полянке с закрытыми глазами. Кадр подергивался на экране. Мне стало плохо, Сара. Это была западня, я уверен. Точно, ловушка. Если бы я надел перчатки и шлем, машина сразу определила бы мой родной язык. Я закрыл глаза и решил думать о новом языке.

С экрана продолжали говорить нараспев, но я уже не слушал.

Глен утверждает, что в отделении персонала Центра есть красная будка. Учителя будто бы надевают там специальные брюки и рубашку и эта одежда делает удивительные вещи с их кожей. А надев шлем, они видят такое… ну просто чудеса. Будка стоит в специальной комнате в отделении персонала Туда позволено входить только взрослым. Глен уверяет, будто знает, кто из детей входил туда и что там показывают суперпорно. Однако он так часто врет, что я не знаю, правда это или нет. Он говорит, что Мария вешает нам лапшу на уши. Что этот фильм с ней сняли вовсе не ученики из Сандму. Снимки слишком похабные. Я киваю и смотрю с усмешкой на Глена: мол, я надевал шлем и смотрел фильм с Марией.

Я пытаюсь узнать его настоящее имя, но пока ничего не раскопал. Телефонного каталога здесь нет, Сара, все заложено в компьютер, но на самом деле это обычный телефонный справочник. Я искал по всему острову, но здесь нет никого по имени Петер Фем. Я много раз пытался выяснить, но под конец перестал. У него наверняка секретный номер телефона, а может, и секретное имя. Даже не знаю, как его искать, Сара, но не думай, что я брошу это дело. Просто я здесь еще не совсем освоился. Подожди немного, я все равно его найду.