Уильям Глэдстоун - Двенадцать

В призерах ходили и оба его сына, старший из которых, Мэтью, прославился своими акробатическими трюками и иными выходками, которые другим серфингистам и не снились.

По молодости Тоби прошел и через борьбу с пьянством. При этом он обыкновенно клял свое индейское наследие, не наделенное сопротивляемостью к алкоголю, а по достижении умеренно среднего возраста решил вообще завязать с зеленым змием. В сочетании со страстью к серфингу это сделало его активистом здорового образа жизни. К своему репертуару он добавил еще пеший туризм, который, как известно, приобщает к миру фотографии, как ничто другое.

Одним из излюбленных объектов странствий и съемок у него была Седона, небольшой городок в пустынном плоскогорье на северо-западе Аризоны, знаменитый своими несравненными пейзажами из красного камня. По крайней мере раз в год он туда непременно наведывался, так что Максу особо не пришлось его уговаривать на такую поездку.

До места они сумели добраться за один день. По пути Макс изложил Тоби историю о Двенадцати. Тот, в свою очередь, рассказал все, что знал о Бегущем Медведе, по его словам, лучшем проводнике во всей Седоне. Мол, именно ему известны все наперечет тайные пещеры и ритуальные места индейцев.

— Вообще-то звать его Джоэл Шетс, — сообщил Тоби. — Мы с ним познакомились лет двадцать назад, я тогда только открыл для себя здешние красоты. Когда я сказал ему, что предки у меня частично индейцы, он сообщил мне свое индейское имя. Бегущий Медведь — не многие знают его под такой кличкой. Я даже удивился, когда Мэтью позвонил мне с таким вопросом. Не думаю, что у тебя получилось бы отыскать его под этим именем. Тут никакой «Google» не поможет.

— Да уж куда там, — согласился Макс. — В то время и Интернета никакого не было. Просто в голове не укладывается, какой путь мне для этого пришлось пройти. И знаешь, всех, кому принадлежали эти имена, жизнь рано или поздно сводила со мной. Кое-кто из Двенадцати всерьез полагает, что мы все связаны некой общей судьбой, и я невольно с этим согласен. Надеюсь лишь, что Бегущий Медведь подскажет нам что-нибудь поистине действенное. Не может же статься, чтобы это было просто какое-то сплошное совпадение, без всякой цели и смысла.

Тоби кивнул.

— Если у кого-то и есть ответ на твою загадку, то это именно у Бегущего Медведя, — сказал он с уверенностью. — Он ведь не только проводник, а еще и вроде как шаман, знает верования и обычаи древних хопи.

Тоби помолчал и добавил:

— В своих обрядах он использует галлюциногены. Знает толк и в ритуалах парильни.

В Седону они прибыли уже затемно и остановились в местном мотеле. Несмотря на волнение, Макс быстро заснул, а когда проснулся, с удивлением обнаружил, что на дворе уже белый день. Завтракали они в обычной закусочной, куда и подтянулся Бегущий Медведь, крупный мужчина под семьдесят. Длинные с проседью косы и шитый бисером красный жилет с амулетами придавали его облику степенную величавость.

Как оказалось, он был прямым потомком могущественных шаманов хопи и лакота. Во время экскурсий к священным местам вокруг Седоны Джоэл передавал туристам свою искреннюю любовь к родной земле и наследию своих предков.

Макс не колеблясь изложил Бегущему Медведю всю подноготную истории Двенадцати.

Тот слушал его с чуть заметной улыбкой, а потом изрек глубоким низким голосом:

— Мы тебя ждали.

— Ждали?! — изумился Макс. — Но ведь… Прошло сорок семь лет с той поры, как я впервые услышал твое имя. Все это время я ошивался невесть где и невесть чем занимался. Как такое вообще могло быть?

— А дело не в тебе именно, — окончательно сразил его Бегущий Медведь. — Индейцам о двенадцати именах было известно еще столетия назад. Грядет великое преображение. Из поколения в поколение передается сообщение о том, что близится срок, когда истинные люди с настоящим, сплоченным духом вновь появятся на земле. Древние духи-проводники отведут наш народ в мир процветания и гармонии.

Весомость слов не лишала Бегущего Медведя величавого спокойствия.

Макс окончательно растерялся.

— Но я-то какое имею отношение к этой легенде? — сконфуженно переспросил он. — Индейской крови во мне нет. Со стороны отца родословную я веду от венгров, со стороны матери — от русских.

— Конкретно по тебе я сказать не берусь. Быть может, твоя роль уже в том, чтобы воссоединить меж собой те Двенадцать. Каждое имя представляет одно из современных племен с определенным оттенком кожи, и все они — нынешние провозвестники конца Земли в том ее виде, в каком застаем ее мы.