Уильям Глэдстоун - Двенадцать

Дорогой читатель!

Из древних скрижалей индейцев майя и по сведениям ученых, изучающих их священный календарь, явствует, что двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года наступит конец летоисчисления и начнется новая эра. От нынешней ее отличит совсем иная вибрация. Жадность и материализм отойдут на второй план. Главенствовать будет гармония всего сущего. Отдельно взятый человек в этот день — двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года — не обязательно заметит радикальную перемену в своей жизни. Но масштабы общих изменений будут колоссальными и со временем лишь возрастут.

Некоторые ученые полагают, что произойдут определенные изменения в галактике, которые скажутся даже на магнитном поле Земли и ее электронных полюсах. Специалисты, углубленно изучающие цивилизацию майя, в большинстве своем склонны считать, что грядущие перемены вовсе не будут сопряжены со стихийными бедствиями, несущими невзгоды нашей планете и ее обитателям, в том числе людям.

Древние создатели индейских скрижалей верили в торжество созидательных сил, которое увенчается судьбоносным шагом в новую эру. Человечество сделает его двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года, как это и описано в моем романе «Двенадцать». Решения и поступки, которые вы совершите в этот день, способны повлиять на неуловимое колебание чаши весов в сторону планетарной гармонии.

Выбор за вами.

В радости —

Уильям Глэдстоун

Заповедано, что две тысячи двенадцатый год знаменует собой конец календаря индейцев майя. Есть древние легенды и у шаманов хопи, свидетельствующие о том, что вся мудрость древних миров, в том числе мифы Лемурии и Атлантиды, указывает на две тысячи двенадцатый год как на начало или конец жизни человечества в том его виде, в каком оно существовало на протяжении тысячелетий.

Долгие века Второе пришествие и конец света в пламени Армагеддона предрекает христианство, обещая праведным рай на земле. Прихода Мессии ждут иудеи. О волшебном преображении мира гласят и многие духовные культуры коренных народов обеих Америк.

И везде так или иначе указывается священное число: две тысячи двенадцать.

Если вам на глаза попалась эта книга и вы думаете вникнуть в ее суть, то вы, без сомнения, из числа тех избранных, что способны повлиять на судьбоносный выбор: суждено ли нашей планете сгинуть в пламени апокалипсиса или же человечество ждет спасительное преображение.

12 марта 1949 года

Большой взрыв, имевший место двенадцатого марта тысяча девятьсот сорок девятого года, не был тем событием, которое привело к возникновению жизни во Вселенной. Оно подробно описано Стивеном Хокингом и многими другими учеными. Тем не менее это был тот самый взрыв, что увенчался зарождением Макса Доффа.

В тот на редкость благодатный, усеянный звездами студеный вечер, ровно за сорок восемь минут пятнадцать секунд до полуночи, в пригороде нью-йоркского Тэрритауна, в спальне своего дома, стилизованного под ранчо, Герберт и Джейн Дофф испытали взаимный оргазм, ярчайший в их сорокапятилетней супружеской жизни.

У Герберта несравненное ощущение продлилось четырнадцать секунд.

У Джейн оно оказалось гораздо более значительным. В то время как ее физическое тело содрогалось волнами чувственного удовольствия, пульсирование которых проникало в самую душу, она одновременно пережила ощущение выхода из своей телесной сущности, оказавшись в окружении величавых переливов живого пурпура и синевы. Время застыло, и женщина блаженно с ним слилась, положившись на его волю. Подобное она испытывала впервые. В этот момент Джейн четко уяснила, что они с мужем наконец зачали желанного ребенка.

Ребенок у Герберта с Джейн, собственно, уже был: полуторагодовалый сын Луис. Его появление на свет омрачила пуповина, опутавшая шею. Если бы не самоотверженные усилия работников роддома, то еще вопрос, пережил бы мальчик родовую травму или нет.

Уже с первых дней жизни Луис был капризным, раздражительным, неуемным сумасбродом, которому никто и ничто не указ. К счастью для Джейн, Герберт владел успешным книжным издательством, а потому мог позволить нанять в дом на полный день няню, которая помогала присматривать за малышом, но и при этом за сорванцом нужен был, как говорится, глаз да глаз. А между тем супругам, откровенно говоря, так хотелось завести «нормального» ребенка.