Уильям Глэдстоун - Двенадцать

— На прошлой неделе у нас произошла смена наставников, — объявила она. — Я знаю, многие из вас приехали специально ради возможности познакомиться и помедитировать с Тулку Ханкой. К сожалению, китайское правительство отказало ему в выездной визе из КНР, и к нам он не смог попасть.

По помещению прошел легкий ропот.

Подождав, когда он стихнет, Агата продолжила:

— Его место займет Тулку Римпоче Чиба, основатель Бирюзового монастыря в Непале. Он все равно собирался приехать, так как должен провести ритуал освящения новой ступы, которая будет закончена на этой неделе. Тулку Чиба — едва ли не самый видный в мире авторитет по ритуалам ступы.

Бирюзовый монастырь — это еще куда ни шло. Во всех же остальных замысловатых именах и терминах, представляющих немалую важность для собравшихся, Макс явно блуждал. Ну да ладно. Чем меньше путаницы в голове, тем оно лучше.

— Он также выдающийся учитель, — слышался голос Агаты. — Поэтому надеюсь, что нынешний наш сбор оправдает себя не меньше, чем если бы здесь с нами был Тулку Ханка.

О ритуалах ступы Макс слышал, когда работал над фильмом «В поисках исторического Иисуса». Ступа — это такое круглое хранилище священных реликвий, например изображений Будды и культовых предметов, сделанных монахами. Вокруг этой постройки с молитвами делают обход преданные верующие.

Считается, что ступа — это физическое воплощение Будды на земле, которое притягивает к себе его благодатную энергию, передающуюся тем, кто это сооружение финансировал, строил, оберегал, поклонялся ему, усерднее других совершал вокруг него молебны.

Однако сколько организатор ни упирала на то, что без Тулку Ханки все тоже сложится неплохо, ропот неприязни среди паломников все же не стихал. Они заплатили немалые деньги и слетелись со всей страны, можно сказать, специально для того, чтобы лицезреть рослого тибетского чудотворца.

А этот Тулку Чиба — кто он такой?

Не отставала от других и Грэйс.

— Хорошо помедитировали, нечего сказать, — наравне с другими сетовала она. — Я, можно сказать, специально приехала, чтобы взять у него интервью для книги, которую собираюсь писать. Почему нас заранее не оповестили? Нет, мы, конечно, останемся, — сокрушенно подытожила она. — Но это сплошное разочарование, и вообще так не делается.

Ропот солидарности прокатился по толпе. Агата собиралась что-то ответить, но тут в помещение вошел ее муж и привлек к себе общее внимание.

— У кого номер машины 4Г18ВР? — спросил он, перекрывая рокот. — Она стоит прямо в палаточном городке, а все машины должны парковаться только в специально отведенной зоне! Эта земля священная и экологически уязвимая. Мы все должны ее чтить, поэтому прошу хозяев срочно убрать оттуда машину!

Автомобиль как раз принадлежал Максу и Грэйс, и они пристыженно заспешили. У Грэйс появилась-таки возможность открыто излить свое негодование, что она и делала всю дорогу до палаточного лагеря, от лагеря до стоянки и снова до палатки. Время шло уже к полуночи — так что жалобы жалобами, а надо спать.

Наутро в лагерь прибыл учитель, которого здесь, в ашраме, звали Римпоче. Это оказался крепкого сложения, бритый наголо мужчина с рублеными чертами лица. Он изъяснялся исключительно на тибетском, по-английски не знал ни слова и приехал со своим переводчиком.

Занятия начались с опозданием, но Макс к этому уже привык. В целом все напоминало обычные институтские семинары. К удивлению для себя, Макс нашел их необычайно интересными, по крайней мере, нисколько не хуже тех, даже самых удачных, которые он посещал в Гарварде и Йельском университете. Похоже, впервые за то время, которое прошло с момента запрета заниматься философией, ему встретился преподаватель, от всей души побуждающий учеников мыслить. Причем Римпоче был куда лучше вузовских профессоров. Он не просто задавал вопросы типа «какова форма у Вселенной?» или «какого Вселенная цвета?», но еще и располагал ответами. При этом учитель не просто излагал свое мнение, но еще и активно, с интересом прислушивался к своей аудитории.

Большинство слушателей даже не решались добровольно отвечать на вопросы, но Макс, привычный к активному участию в ученых разговорах, свободно выкладывал свою точку зрения — там будет видно, прав он или не прав. По какой-то причине он заявил, что цвет у Вселенной, видимо, синий.

В ответ мыслитель получил замечание, что ошибается, а потому должен выйти из-под тента, погулять в роще, окружающей лагерь, и помедитировать там насчет верного решения. Ему было сказано, что Римпоче по прошествии нужного времени за ним пришлет. В итоге Макс провел в роще больше времени, чем все остальные медитаторы, вместе взятые.