Мариана Фриджени - Лудовико по прозванию Мавр

Изабелла знала себе цену. Она привыкла всегда говорить то, что думает. Трудности путешествия вызвали горячий поток жалоб. Только Беатриче, пораженная новизной увиденного, была в восторге от путешествия в сказку. Герцогский поезд погрузился на корабли и начал подъем вверх по течению По. Ломбардский январь как раз в этот день ударил жестоким морозным залпом. Такой стужи в здешних местах не знали десятилетиями. К сожалению, бучинторо, на котором следовала Изабелла, и даже устроенная на нем роскошная каюта для дам не могли выдержать такого мороза. Со страхом ждала герцогская свита наступления ночи. Все боялись лечь спать, потому что тонкая дощатая обшивка бучинторо не могла сдержать волн леденящего душу мороза. Колючий ветер больно щипал лицо, перехватывал дыхание.

Изабелла д’Эсте жалобным голосом искала сочувствия у своей фрейлины. Говорила о тяготах пути. Она не знала, что фрейлине только того и надо. Ведь каждый день она должна была писать отчет мужу-герцогу, в подробностях информируя его обо всех превратностях дня.

— Беатриче, голубушка, иди ко мне, не то я умру от холода. Нет больше сил терпеть. Я укутала по твоему совету ноги плащом. Но все напрасно. Никак не могу согреться. Иди ко мне, забирайся под одеяло. Давай согреемся вместе, обнимемся покрепче. Вот так… Боже, как холодно…

Беатриче де Контрари, хорошенькая и хитроумная особа, одна из наиболее влиятельных фрейлин при дворе д’Эсте, не могла ослушаться. Она ласково обняла свою госпожу, пытаясь передать ей тепло своего тела. Изабелла стала постепенно успокаиваться. Она покрепче прижалась к своей сверстнице. Горячее ее дыхание не только согревало, но и успокаивало взволнованное сердце. Наконец можно забыться. Заснуть.

Беатриче де Контрари почувствовала, что герцогиня как бы невзначай все теснее прижимается к ней, и пошутила лукаво:

— Мадонна, я вижу, ты уже совсем отогрелась. Дальше — мужское дело. Увы, нет у меня того пламени, которым смог бы возжечь твой костер герцог. — Потом помолчала и с любопытством взглянула на столь прекрасное вблизи лицо герцогини. Она и в самом деле мирно задремала у нее на груди. Счастливая детская улыбка блуждала в уголках губ.

Бесприютная ветреная ночь на реке. Странная ночь. Колючие волны холода иглами пронзали нутро корабля. Изо всех щелей дуло ледяным сквозняком. Предприимчивая компаньонка Изабеллы д’Эсте привлекла к себе герцогиню, видевшую первые сны, и сжала ее в страстном объятии.

— Боже, как она хороша! — пробормотала фрейлина, задыхаясь от жаркого волнения, и еще крепче обняла ее.

Ветер выл, хлюпал ледяными волнами. Мороз хозяином гулял по промозглым каютам. Только два человеческих существа нашли успокоение в объятии, длящемся целую вечность. Так фрейлина и герцогиня провели всю ночь, пока не засинел над рекой тяжелый зимний рассвет. Ночь, прошедшая в самозабвении, растаяла.

Лудовико нетерпеливо всматривался в даль. На горизонте наконец появился празднично украшенный бучинторо. Лудовико взволнован: что сулит ему встреча с пятнадцатилетней Беатриче д’Эсте? Вскоре корабль, над которым развевались вымпелы Милана и Феррары, причалил к пристани. Сильный холодный ветер, выхолаживающий душу, дул над рекой. В воскресенье 16 января 1491 года Беатриче, резвый, любопытный подросток, первой сошла, нет, сбежала на берег Ломбардии. Отныне эта земля должна была стать ее второй родиной.

— Мне говорили — ты само очарование! — приветствовал невесту восхищенный Мавр. — Но слова бледнеют перед яркой действительностью!

Леонора д’Эсте с нескрываемым удовольствием рассматривала своего зятя. Его хищный орлиный профиль, повадки пирата, в общем-то, ей импонировали. Известно, рыбак рыбака видит издалека. Лудовико покорил ее с первого взгляда. Легкий и непринужденный поклон — настоящий государь великого герцогства!

— Надеюсь, путешествие не очень вас утомило, мадонна. Правда, я вас предупреждал. — Нотка иронии прозвучала в этом элегантном упреке герцога. Он дал понять Леоноре д’Эсте, что прибытие ее в общем было неуместно.

Щеки Беатриче пылали пунцовым огнем. Со всех сторон на нее были направлены изучающие взгляды. Сколько любопытных глаз оценивали ее фигуру, лицо, манеру держать себя. Но замешательство Беатриче длилось не дольше мгновения. Она радостно вскрикнула, завидев прекрасного коня, которого слуги подводили к ней.

— Мадонна, — обратился к ней Лудовико, — в замке Павии вас заждались. Нам следует торопиться. Стол уже накрыт.