Юдора Уэлти - Дочь оптимиста

— Знаете, на что у него лицо похоже? На лист бумаги, — сказала поблекшая дочка.

— Ну уж это я ему рассказывать не собираюсь, — сказала старуха.

— Скажи ему, что тебе надо скоро уходить, — посоветовал один из сыновей.

— Спроси, узнает ли он тебя, — сказала поблекшая дочка.

— А может, попробуешь просто помолчать? — сказал Арчи Ли.

— Он тебе такой же родной, как и мне, — воинственно сказала старуха. — Иду, потому что ты свою очередь пропускаешь. Ты тут жди. Не вздумай от меня удрать.

— А он и не узнает, что я ушел, — сказал Арчи Ли, когда женщина прошлепала за дверь в своих индейских мокасинах. Он опрокинул бутылку — сын мистера Далзела, пропавший без вести…

Когда старуха ушла, Фэй зарыдала еще громче.

— Вам нравится Миссисипи? — почти в один голос спросило все семейство мистера Далзела.

— Как по-вашему, здесь народ хороший? — добавила поблекшая дочка.

— Да я как-то больше привыкла к Техасу.

— Миссисипи — лучший штат в Америке, — сказал Арчи Ли и растянулся на кушетке, задрав ноги повыше.

— Родичи-то у меня тут есть, это верно. У меня дедушка жил под Бигби, в Миссисипи, — сказала Фэй.

— Вот это другой разговор! — сказала младшая дочка. — Бигби мы знаем, хоть сейчас вам покажем, как туда добраться. До Фокс-Хилла добраться потруднее, чем до Бигби. Но для нас-то это никакая не глушь — когда все соберемся, скучать некогда, нас девять душ, не считая мальков. А если дед выкарабкается, то десять. У деда-то рак.

— И у моего папочки был рак. А дедушка! Дедушка любил меня больше всех. Славный старик, он умер у меня на руках, — сказала Фэй, сверля Лоурел глазами через всю комнату. — Они умирали, но прежде они изо всех сил старались выздороветь, они не жалели сил, чтобы выкарабкаться. Ради нас. Надо только очень захотеть, вот что они говорили.

— Ну и я своим всегда говорю: верить надо, — сказала увядшая дочка.

Можно было подумать, что распорядок дня в приемной — или, скорее, распорядок ночи — предписывал им наперебой выкладывать друг другу все свои неприятности, никто здесь не считал убегающие минуты, так же как и лежавший на кушетке Арчи. Он свесил руки, на пол скатилась пустая бутылка и, как сброшенный башмак, скользнула по полу под ноги Лоурел. Лоурел, держась как можно дальше от них, прошла стороной в своем одиноком отчаянии.

— Пора бы им дать отцу напиться. Рот прополоскать, — сказала мать, входя в приемную. Лоурел едва не столкнулась с ней возле двери.

— А помните сынишку Мэйми? — Это пришла еще одна семья, и все столпились у машинки для сбивания коктейлей. Мужчина, запуская машинку, громогласно рассказывал: — То ли он сам в себя стрельнул, то ли кто-то его подшиб. До чего ж он мучился, все воды просил. А эти, в больнице, ни глоточка ему не дали. Так он, бедняга, и помер, не напившись.

— А я помню Джо-лесовика из Брайнтауна, — вмешался другой, отрываясь от телевизора. — Его тоже оставили без капли воды, так он дотянулся, раскусил трубку от аппарата и выпил всю ихнюю глюкозу. Всю выпил, до капельки. Так этот-то полоумный уже через две недели был здоровехонек, сразу отпустили его домой.

— Через две недели! А знаете, сколько они нас тут продержали? — закричала Фэй.

— Ладно, если не дадут вашему отцу воды, мы все туда пойдем, напоим его вдосталь, — пообещала мать. — Если уж ему помирать, так я не потерплю, чтобы он помер, не допросившись водички.

— Верно, мать.

— А ты как считаешь, Арчи Ли?

Но Арчи Ли, разинув рот, спал на кушетке.

— Полюбуйтесь-ка! Хорошо, что отец не может войти да взглянуть на него, — сказала старуха. — Нет уж, если отцу суждено помереть, так я ему не дам помереть, не напившись, — решительно повторила она, и всех вдруг разобрал смех.

— Вольем ему воду прямо в глотку! — крикнула мамаша. — У нас-то уж он не вывернется!

Семейство засмеялось еще громче, неудержимей. Та, другая семья тоже стала хохотать. Лоурел показалось, что еще минута — и всю приемную зальет этим неудержимым хохотом.

В дверях стоял доктор Кортленд, и часы, как гиря, тяжело лежали в его ладони.

Лоурел и Фэй сразу бросились к нему, и он увел их на площадку возле лифта. Дверь в палату судьи Мак-Келва была закрыта.

— Не смог я спасти его… — Стоя между ними, он взял их за руки. Потом склонил голову, в голосе прорвались переполнявшие его возмущение и обида: — Его больше нет, а глаз у него почти выздоровел.

— Вы что, хотите сказать, что вы мне мужа не спасли? — крикнула Фэй.

— Он скончался внезапно. — От усталости лицо доктора осунулось, щеки посерели и обвисли. Он все еще не отпускал их рук.