Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

Однажды я поссорилась с Ольгой, сербской женщиной-полицейским лагеря, которой я рассказала свою историю.

— Нет никаких оснований предоставлять вам статус политического беженца, поскольку революция свергла Чаушеску.

— Чаушеску мертв, но сменивший его режим не стал лучше.

— Напомните мне, сколько времени у вас продолжалась голодовка?

— В целом около пятнадцати дней.

— Около? Вы не знаете точно? Как же вы могли забыть эту «деталь»?

— Да зачем мне вам лгать? Мы не считали дни! Я же не знала, что мне придется отчитываться перед оценочным комитетом!

Я была взбешена от того, что кто-то посмел сомневаться в правдивости моих слов. Принимавшая меня на собеседовании дама тоже оказалась сербкой.

— Яна Матей? Вы румынка?

— Да.

— Однако ваш отец родился в Мариборе, в Словении.

— Да.

— Меня это не удивляет, вы, словенцы, вечно создаете проблемы!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что она шутит. Война в Югославии еще не началась, но Словения, потребовавшая независимости, бросила первый камень в воду. Эта дама была очень умной. Я рассказала ей всю свою историю, и, похоже, она поняла мои мотивы. Беседа завершилась на ободряющей ноте:

— Хорошо, Яна Матей, мы подумаем, как вам помочь.

Я еще не выиграла битву. Ответ из УВКБ должен был прийти лишь через несколько недель. Следовало запастись терпением… Самым неприятным было то, что я не могла связаться с матерью, чтобы сообщить ей, что жива и нахожусь в безопасности по другую сторону границы. Я столько времени не давала о себе знать; она, наверное, решила, что я погибла. Наконец я получила письмо, в котором сообщалось, что мне присвоили статус политической беженки. Я была на небесах от счастья! Семья Родики также получила драгоценный статус. Мы снова упаковали наш скромный багаж и сели в мини-вэн, на этот раз направившийся в сторону Белграда. В автомобиле я увидела господина Бладана, того самого бородача, приезжавшего ко мне в тюрьму. На этот раз он оказался более разговорчивым.

— Вы говорите по-сербски?

— Мой отец был словенцем и разговаривал дома на этом языке.

— Я правильно понял, вы также знаете английский?

— Да, достаточно хорошо.

— Это все?

— Я еще изучала французский.

— Вы не хотели бы поработать в УВКБ в качестве переводчика?

— Почему бы нет? У меня пока нет никаких планов.

Речь шла о неполном рабочем дне, зарплата составляла 20 долларов в месяц, при этом жилье и питание были бесплатными. Я собиралась жить в Белграде, и, прежде чем привезти к себе сына, мне необходимо было обустроиться; эта работа пришлась как нельзя кстати! Я поселилась в отеле, оплачиваемом УВКБ. Со мной в комнате жила Михаэла, которая также была переводчиком для ООН. Каждое утро мы вместе отправлялись на работу и быстро подружились. Мои обязанности состояли в том, чтобы помогать уполномоченным лицам во время собеседований с беженцами, а также переводить разнообразные документы. В Белграде многие беженцы, как и я, ожидали в течение года или двух лет, пока УВКБ подыскивало им принимающую страну в соответствии с их пожеланиями. Я помогала им заполнять анкеты, чтобы они были обеспечены пищей, одеждой и работой.

Я направила в Красный Крест просьбу о том, чтобы моего сына переправили в Белград. Мне сообщили, что придется ждать полгода. Странно, что не три года! Полгода… это слишком долго! Наша разлука и так затянулась. К тому же я понимала, что мой муж рано или поздно узнает, что я покинула Румынию, и опасалась, что он заберет Стефана к себе. Эта мысль была невыносимой. Мне нужно было действовать самой, чтобы скорее увидеть сына. Михаэла, работавшая со многими беженцами из Тимисоары, рассказала мне об одном из них:

— Яна, я знаю одну даму, брат которой живет в Тимисоаре.

— И что?

— А то, что сыну этого господина всего два с половиной года, так же, как и твоему…

Я тут же поняла, куда она клонит… Михаэла свела меня с этой дамой, чтобы я изложила ей свой план: ее брат должен был привезти Стефана, выдав его за своего сына. Им следовало сесть в поезд и пересечь границу, чтобы я могла забрать сына на этой стороне. Естественно, я была готова заплатить за услугу. Несколько дней спустя после нашего разговора дама мне позвонила:

— Брат согласился. Он сможет привезти вашего сына в Югославию за 100 долларов.

— Замечательно!

Мы запланировали поездку на первую неделю апреля. Я сразу же позвонила матери, чтобы ввести ее в курс дела.

— Мама, я придумала, как перевезти сюда Стефана. Кое-кто из Тимисоары возьмет его с собой в Югославию. Послушай меня: в начале апреля ты отправишься вместе со Стефаном в Тимисоару.