Рене Баржавель - Дни мира

Когда Гризельда узнала о существовании этого замечательного судна, она сразу сообразила, как его можно использовать, и высказала желание совершить плавание на его борту. Это было летом, вскоре после окончания третьей экспедиции. «Федор» тогда находился в Санкт-Петербурге. По приказу князя на судно были доставлены мебель, ковры, обои, картины, статуи, меха, собаки, кошки, музыканты, танцоры, зимний сад с клумбами цветов и деревьями. Гризельда, поднявшаяся на борт, оказалась в волшебной сказке. Ее сопровождал князь, что всем показалось совершенно необычным.

Большую синюю яхту после этого видели во многих портах Британской империи и даже в некоторых гаванях Великобритании. Судно находилось в Лондоне во время торжественных похорон короля Эдуарда VII. Когда вспыхнула забастовка шахтеров Уэльса, судно оказалось в Кардиффе.

Князь Александр в эти годы превратился в жизнерадостную тростинку, вокруг которой ветер развевал его слишком просторные одеяния. Он уже не знал, была ли Гризельда его супругой, дочерью или богиней. Это смятение, давно возникшее в его голове, он добровольно поддерживал, чтобы оправдать возможность любить ее, выполнять любое пожелание и ощущать счастье общения с ней. Во всем остальном он полностью сохранял ясность ума и властность. Иногда с невероятной вежливостью просил у Гризельды разрешения перебраться к ней в постель, как это бывало вечность тому назад с княгиней Софией, его женой. Гризельда соглашалась с улыбкой и открывала ему свою дверь, будучи защищенной от пяток до кончиков волос множеством слоев кружевных накидок и прочих одеяний. Князь появлялся у нее, облаченный в одежды от наиболее легкого халата до горностаевой мантии, в сопровождении слуг с подносами, нагруженными изысканной едой и напитками. Они выпивали и закусывали, играя в карты. После того как князь проигрывал годовой бюджет небольшого города, он начинал разоблачаться, но освобождался далеко не от всех слоев, опасаясь, что под последним покровом окажутся одни кости. Потом ложился в постель, заранее утопая в экстазе, чтобы наблюдать, как, в свою очередь, раздевается Гризельда. Она небрежно разбрасывала по каюте предметы туалета, от которых избавлялась: ленту здесь, вуаль там, серебряный поясок на стуле, что-то прозрачное на диване… Он замечал то сверкнувшее запястье, то белоснежное плечо… И мирно засыпал.

Тогда Гризельда спокойно ложилась на диван. Она действительно очень любила князя. Но всегда, с тяжелым вздохом, вспоминала Шауна. Где он был сейчас? Когда они смогут встретиться?

Князя не интересовало, что делала Гризельда с деньгами, которые она зарабатывала для него и которые ему удавалось дарить ей. Она прекрасно знала, что среди приглашенных на яхту в составе русской команды яхты наверняка находились агенты британских секретных служб, поэтому действовала с максимально возможной осторожностью, привлекая в качестве помощников только Джонатана и Молли. Она возобновила контакты с сетью борцов за независимость Ирландии, созданную Шауном по всему миру, и финансировала ирландских и индийских подпольщиков, никогда не участвуя в разработке их планов и действиях. Бунт шахтеров в Уэльсе оказался неожиданностью для Гризельды. Ее плавание в Кардифф имело целью всего лишь встречу с ирландским рыболовецким судном, уже три дня ожидавшим яхту в устье Бристольского канала. Здесь «Федор» бросил якорь, и капитан рыболовецкого судна поднялся на яхту с корзинкой свежей рыбы. Вернулся он на свое судно с почти таким же грузом фунтов стерлингов, замаскированных в корзинке пучками водорослей. Когда яхта причалила к берегу в кардиффском порту, в долинах Ронда и Обердейла разразилась забастовка шахтеров. Для Гризельды местные жители были кровными братьями ирландцев. Она решила поддержать их, и этот поступок оказался первым прямым действием против Англии. Молли сошла на берег под предлогом встречи со своим родственником. Через пару дней все булочные округа заявили о поставке бесплатного хлеба семьям бастующих шахтеров, пока продолжается забастовка. Поэтому бастующие не боялись, что их семьи будут голодать, и забастовка продолжалась, внося неразбериху в снабжение углем английской экономики. Гризельда хорошо усвоила уроки Шауна.

Молли вернулась на яхту потрясенная.

— Мадам, знаете ли вы, что они сделали? — Кто они? — Англичане!.. Они прислали сюда из Лондона полицейских, которые перекрыли устья шахтных стволов и запретили шахтерам спускаться вниз. — Ну и что, это же замечательно! — Что вы, мадам! Шахтеры вот уже неделя как прекратили работу и поднялись на поверхность, но ведь лошади остались внизу!.. Шахтеры ежедневно спускались в шахты, чтобы кормить лошадей и ухаживать за ними… А теперь они не могут заботиться о них! В шахтах осталось около четырехсот лошадей, и если забастовка затянется, они все погибнут от голода и жажды! — Понимаю, — пробормотала Гризельда. Она действительно хорошо представляла масштабы возможной трагедии, и очень скоро случилось то, о чем догадывалась: шахтеры попытались силой прорваться в шахты. Стычки с полицией оказались самыми серьезными за всю историю английской промышленности. Но полиция не отступила, а поэтому шахтерам пришлось прекратить забастовку, чтобы спасти лошадей.