Чарльз Диккенс - Тайна Эдвина Друда [litres]

– А у этой трагедии есть название? – спросила Роза.

– Скажу вам по секрету, – ответил мистер Грюджиус, – это, конечно, строго между нами, она носит необыкновенно подходящее название – «Тернии забот». Но мистер Баззард надеется – и я надеюсь, – что эти тернии выйдут в конце концов наружу и увидят свет рампы.

Нетрудно было понять, что мистер Грюджиус, излагая так обстоятельно историю мистера Баззарда, не столько удовлетворял собственную потребность в светской беседе, сколько старался развеселить свою подопечную и отвлечь ее мысли от тех происшествий, которые привели ее сюда.

– А теперь, моя дорогая, – сказал он наконец, – если вы не слишком устали и можете рассказать мне немножко подробнее о сегодняшних событиях – но только если это вам нетрудно, – я буду рад вас выслушать. У меня это лучше отстоится в уме, если я пересплю ночь после вашего рассказа.

Роза, теперь уже совсем успокоившись, точно и подробно рассказала о своем свидании с Джаспером. Пока она говорила, мистер Грюджиус не раз принимался приглаживать волосы, а ту часть рассказа, которая касалась Невила и Елены, попросил повторить. Когда Роза кончила, он несколько минут сидел молча, мрачный и сосредоточенный.

– Ясно изложено, – скупо заметил он под конец, – и надеюсь, столь же ясно уложилось здесь. – Он снова пригладил волосы. Потом подвел Розу к окну. – Посмотрите, дорогая моя, – сказал он, – где они живут. Вон, видите эти темные окна?

– Можно мне завтра пойти к Елене? – спросила Роза.

– На этот вопрос я вам лучше отвечу завтра, – неуверенно промолвил он. – Утро вечера мудренее. А теперь пора подумать о вашем отдыхе. Вы в нем, вероятно, очень нуждаетесь.

Засим мистер Грюджиус помог Розе снова надеть шляпку, повесил себе на локоть вышеописанный крохотный и вполне бесполезный чемоданчик и с неуклюжей торжественностью, словно собираясь танцевать менуэт, повел ее за руку через Холборн в гостиницу «Фернивал». Там он вверил ее попечениям Неограниченной старшей горничной и сказал, что подождет внизу, пока Роза будет осматривать комнату, – на случай, если номер ей не понравится и она захочет его переменить или вдруг вспомнит, что ей еще что-нибудь нужно.

Комната оказалась просторной, чистой, удобной, почти веселой. Неограниченная уже разложила там все, чего недоставало в крохотном чемоданчике (иными словами, все, что могло понадобиться Розе), и Роза сбежала вниз по многочисленным ступенькам – поблагодарить своего опекуна за его ласку и заботы.

– Что вы, моя дорогая, – сказал мистер Грюджиус, страшно довольный, – это мне надо благодарить вас за ваше милое доверие и ваше очаровательное общество. Завтрак вам подадут в маленькой гостиной, очень уютной и нарядной и как будто нарочно созданной для вашей миниатюрной фигурки. А в десять часов утра я к вам приду. Как бы только вам не было чуточку тревожно здесь одной в чужом для вас месте!

– Ах нет, здесь я чувствую себя в безопасности.

– На этот счет можете быть покойны, – сказал мистер Грюджиус. – Лестницы здесь из несгораемых материалов, и всякая вспышка пожирающей стихии будет тотчас замечена и подавлена сторожем.

– Я не о том, – возразила Роза. – Я хотела сказать: в безопасности от него.

– Ворота чугунные, с толстой решеткой, – заверил мистер Грюджиус, улыбаясь, – сквозь них он не пройдет. «Фернивал» совершенно безопасен в смысле пожара и всегда хорошо освещен, и сторож всю ночь внизу, и я живу через дорогу! – В своей рыцарственной отваге мистер Грюджиус, кажется, считал последнее обстоятельство самым важным. Продолжая ту же донкихотскую линию, он, уходя, сказал сторожу: – Если кое-кто из ваших постояльцев захочет ночью послать за мной, тот, кто доставит мне это известие, получит крону. – И, одушевленный теми же чувствами, он еще добрый час расхаживал взад и вперед перед чугунными воротами, озабоченно поглядывая сквозь решетку, как будто усадил голубку на высоком насесте в клетке со львами и боялся, как бы она оттуда не свалилась.

За ночь не случилось ничего такого, что могло бы заставить голубку вспорхнуть со своего насеста, и голубка встала ото сна с обновленными силами. Ровно в десять, с последним ударом часов, появился мистер Грюджиус и с ним мистер Криспаркл, который одним нырком из клойстергэмской запруды перенесся в Лондон.

– Мисс Твинклтон так беспокоилась, – пояснил он Розе, – она в таком волнении прибежала вчера к нам с вашей запиской, что я вызвался первым же утренним поездом поехать в Лондон. Вначале я жалел, зачем вы не обратились ко мне, но теперь думаю, что вы поступили совершенно правильно, обратившись к вашему опекуну.