Лиза Ангер - Красивая ложь

Если вы вдруг поймете, что ваше мироздание рушится, что вы будете делать? Куда вы направитесь? Мое сознание отказывалось искать ответы на эти вопросы, потому что мое душевное напряжение достигло пика. Вдруг я начала вспоминать свою мать.

Давным-давно, сразу после окончания колледжа, я каждую среду и пятницу ездила на Ист-Сайд на занятия йогой. Время занятий было очень неудобным — шесть или половина седьмого утра. Но я обнаружила, что если я смогу сделать над собой усилие, то моя работоспособность многократно увеличивается. Однажды в феврале, когда было особенно холодно, я поехала на Четырнадцатую улицу и в серой утренней дымке спустилась к метро. Когда поезд прибыл на нужную мне станцию, я все еще была сонной. Я открыла глаза и посмотрела в окно. Вдруг я заметила огромного махаона. Бабочка сидела на стекле и взмахивала крыльями, а я взирала на нее в удивленном восхищении. Как она могла появиться здесь, в темном переходе, да еще под землей, да еще зимой? Как ей удалось выжить в такие холода? Но глаза меня не обманывали — это действительно была бабочка. Я посмотрела на людей, которые ехали со мной в вагоне. Никто больше не заметил бабочки, потому что все остальные или читали, или спали. Маленькое чудо никак их не коснулось. Когда я снова стала искать бабочку глазами, ее уже не было на стекле. Двери закрылись, и поезд тронулся, направляясь к следующей станции.

Тогда я этого не поняла, но сейчас, сидя в покореженном джипе, я вдруг представила, что эта бабочка воплощала мою любовь к матери. Она всегда была под защитным стеклом. Моей мамой все восхищались за ее красоту, обаяние, за силу ее характера. Но она была подобна этой бабочке, далекая и ускользающая. Если бы она не утратила Эйса, она могла бы быть другой. Мы все в глубине души знали, что Эйс был любовью и смыслом ее жизни, и когда он покинул дом, она потеряла точку опоры. Несмотря на то что их отношения строились на постоянных конфликтах, мать обожала Эйса. Когда она смотрела на моего брата, в ней словно загорался какой-то огонек. Эйс ушел, и она погрузилась в мрачное отчаяние. Нам с отцом пришлось приспосабливаться к переменам.

Наверное, из-за этого к любви, которую я испытывала к своей матери, всегда примешивалась ненависть. Я верила, что если бы ей пришлось выбирать между мной и братом, она выбрала бы Эйса. Может, я говорю глупости, но таково было мое ощущение на протяжении всех тех лет, которые прошли после исчезновения Эйса из нашего дома.

Но так или иначе, а жизнь не ставит людей перед подобным выбором. Так я думала тогда.

Видимо, повреждения были довольно серьезными. Водители, проезжавшие мимо меня, поворачивали головы, оглядываясь на мою машину. Наверное, джипу действительно досталось. Я вышла из автомобиля и осмотрела его. Он выглядел так, как будто чудом избежал столкновения с бетонной стеной. Боковые стенки были жутко исцарапаны, а там, где его таранил «понтиак», джип был изрядно помят. Слово «страховка» показалось мне самым лучшим словом на свете, после того как я представила, во сколько мне мог обойтись ремонт.

Наверное, я должна была обратиться в ближайший полицейский участок за помощью. Во всяком случае, цель, которую преследовал водитель «понтиака» — заставить меня искать убежища. Если бы он собирался меня убить, то не отъехал бы в последний момент, позволив мне перестроиться на другую полосу и избежать лобового столкновения с приближающейся машиной. Целью этой атаки было напугать меня до потери пульса. И тому человеку это удалось. Но хотя я и была напугана до полусмерти, я испытывала холодную ярость при мысли, что меня хотели сбить с толку и заставить отказаться от поиска правды. Я пообещала себе, что добьюсь своего любой ценой и обязательно выясню, что происходит.

Теперь необходимо было выбрать тактику действий. Я попыталась вспомнить, с чего все началось. Сначала я бросилась под грузовик, спасая ребенка, и этот поступок привел в действие целый механизм. Я решила выяснить свое прошлое. Но теперь я поняла, что речь идет не только о моем прошлом, но и о прошлом еще нескольких детей, пропавших в том же году, что и Джесси Амелия Стоун. Между картошкой и коктейлем я приняла решение. В инструкции по спасению людей из терпящего катастрофу лайнера говорится, что прежде всего следует самому надеть кислородную маску, а потом уже предлагать помощь другим. Получалось, что я не смогу узнать, что случилось с Чарли, Памелой и Брайаном, пока не выясню, как я превратилась в Ридли. Мне надо было узнать подробную историю жизни Джесси, для чего я снова завела машину и направилась в ту клинику, которую мне назвала Мария Качиаторе. Тереза часто возила свою дочь в клинику «Маленькие ангелы». Я стала придумывать повод проникнуть в клинику и заставить персонал разговориться. Личное дело Джесси могло и не сохраниться, поскольку речь шла о событиях тридцатилетней давности. Но я была словно одержимая.