Лиза Ангер - Красивая ложь

Я вздохнула и отклонилась назад. У меня было такое ощущение, что я натолкнулась на каменную стену. Государственная машина бывает порой безжалостна: либо ты играешь по установленным правилам, либо не играй совсем. Я снова сделала ставку на танцующих медведей.

— Доктор Хаузер, я не частный детектив. Но существует высокая вероятность того, что я и есть одна из пропавших девочек. Неужели мы ничего не можем сделать?

Он опустил глаза и вздохнул.

— Объясните мне, как вы собираетесь использовать материалы медицинской карты? Почему вы решили, что найдете там ответы на свои вопросы?

Я пожала плечами и откровенно ответила:

— Я не знаю, но думаю, что это отправная точка моих дальнейших поисков.

Доктор Хаузер задержал на мне взгляд, а потом кивнул головой и встал.

— Подождете меня одну минуту?

— Хорошо, — ответила я.

Он выскользнул из кабинета, тихо притворив за собой дверь.

Я посмотрела на стену, возле которой стоял стол. Повсюду в рамках были развешены дипломы, грамоты и вырезки из газет. Я встала и подошла, чтобы взглянуть на них ближе. Мое внимание привлек выпуск университета Рутгерс 1962 года. Мой отец окончил колледж именно в этом году. Затем я заметила почетную грамоту, в которой от имени работников, участвующих в проекте «Спасение», награждалась клиника «Маленькие ангелы» за «исключительную заботу о детях». Вдруг я вспомнила листовку на двери. Где я еще слышала название этой клиники до того, как ее упомянула Мария Качиаторе? Моя память отказывалась мне служить. Я вернулась на прежнее место.

Открылась дверь, и вошел доктор Хаузер. В руках у него были файлы.

— Послушайте, Ридли, я связан строгими обязательствами, и нарушение правил грозит мне по меньшей мере неприятностями. Вы понимаете это?

— Да, — ответила я. Я все еще не могла отделаться от впечатления, что название клиники было мне знакомо.

— Я помог частному детективу и согласен помочь и вам. Я поделюсь с вами той информацией, которую сообщил ему.

Я посмотрела на него с благодарной улыбкой.

— Джейк был воспитан в детском доме, а его наставник Арни был моим другом. Помимо того что Джейк вел расследование, он имел и причины личного характера, чтобы внимательно отнестись к этому делу. Я не вправе открыть вам содержание этих документов, но я могу назвать вам имя врача, который лечил Джесси Амелию Стоун. Он все еще практикует в Нью-Джерси, хотя ему уже скоро на пенсию. Он может сообщить вам некоторые детали. Может, вам даже удастся убедить его подать прошение в медицинскую ассоциацию, чтобы личное дело девочки было рассмотрено заново. Так как Джесси была его пациенткой, он единственный, кто может вам помочь.

Я кивнула.

— Спасибо.

Я подумала, что вероятность того, что это исполнимо, не очень высока, но это лучше, чем ничего.

— Его имя доктор Бенджамин Джонс. Я напишу вам номер его рабочего телефона. — Хаузер рассмеялся. — Какое совпадение, но у вас одинаковые фамилии. Хотя, я думаю, такое часто случается.

Доктор Бенджамин Джонс. Мой отец.

Комната начала исчезать и погружаться в темноту, а в ушах у меня зазвучала барабанная дробь. Я испугалась, что мне станет дурно прямо в кабинете.

— Да, — ответила я, и фальшивая улыбка исказила мое лицо. — Такое случается постоянно.

Я постаралась как можно быстрее выбраться из клиники. Оглядываясь назад, я понимаю, что была еще тысяча вопросов, которые я могла задать доктору Хаузеру. Настоящий частный детектив не стал бы спасаться бегством, как я. Но я не знала, сколько еще смогу выдержать с фальшивой улыбкой на лице. Как только Хаузер вручил мне телефонный номер моего отца, я кивнула в знак благодарности за его помощь и вышла из кабинета, чувствуя, что в моей голове гудят сирены, а пол подо мной шатается и подпрыгивает. Я не стала спрашивать доктора Хаузера ни о Джейке, ни о проекте «Спасение».

Я с трудом открыла дверцу джипа и забралась в салон. Некоторое время я просто сидела, ощущая холод. За окном постепенно темнело, и снегопад становился все сильнее. Я завела машину, но, когда сдавала назад, вдруг поняла, что не знаю, куда ехать. Я вытащила свой телефон и набрала номер.

— Сальво. — Его голос звучал хрипло, устало и официально.

— Это Ридли Джонс.

Вздох, а затем тишина.

— Ты предупредила его, и теперь он сбежал.

Я не стала отвечать, потому что не хотела, чтобы мне приписали еще и соучастие в преступлении, но и лгать я больше не могла.