Лиза Ангер - Красивая ложь

— Деньги, выделенные тебе, поступали в твое распоряжение напрямую, — заметил отец. — Ты их получала сразу после смерти Макса. Деньги, предназначенные для Эйса, передавались ему на определенных условиях: он должен был доказать, что вылечился от наркомании и прожил пять лет, не употребляя наркотиков. Наверное, Эйс до сих пор злится.

В этой ситуации я была на стороне Макса. Он действовал в интересах Эйса. Мне показалось, что его условие было вполне оправданным.

— Но при чем здесь я?

Отец пожал плечами.

— Злые, рассерженные люди часто поступают необъяснимо жестоко.

— Ты намекаешь на то, что Эйс имеет какое-то отношение к тем письмам и фотографиям?

— Я ни на что не намекаю. Я говорю о том, что это не исключено.

— Нет, этого не может быть, — твердо сказала я.

Отец посмотрел на меня грустными глазами, как на ребенка, который все еще верит в существование Санта-Клауса.

— Не может быть, — повторила я.

Отец положил руку мне на плечо.

— Я дал тебе пищу для размышлений?

Я быстро закивала.

— Мне пора, — сказала я, поднимаясь.

Мне показалось, что он хотел остановить меня, обнять, но потом передумал.

— Позвони мне сегодня вечером, — сказал отец. — Мы можем продолжить с тобой этот разговор.

— Разве в этом есть необходимость? — глядя ему в глаза, произнесла я.

— Я не знаю. Ты сама должна решить.

Я быстро обняла его, не желая поддаваться грустным мыслям. Я понимала, что должна была сама найти выход из сложившейся ситуации, поэтому быстро выбежала из кабинета. Я уходила еще более растерянная, чем пришла. Ответы, которые дал мне отец на мои вопросы, посеяли в моей душе новые сомнения. Я вышла из клиники на улицу, где зима постепенно вступала в свои права.

— Ридли, подожди.

Я оглянулась и у входа в здание увидела Зака.

— Подожди, — повторил он. — Мы можем поговорить?

Я посмотрела на него и покачала головой. Увидев его, я снова ощутила приступ гнева. Когда я представила, что все это время он выдавал мои секреты отцу, я вспыхнула от негодования. Последний же случай, который произошел утром в моей квартире, вообще привел меня в бешенство… Я не хотела его видеть.

— Прошу тебя, Рид, — сказал Зак, направляясь ко мне.

За ним мелькнуло лицо Эсме, которая держала в руках папку с изображением медвежонка. Эсме была миниатюрной женщиной с розоватым оттенком кожи и со светлыми, уложенными в стильную прическу, волосами. Она прижала к себе папку, бросила в нашу сторону взволнованный взгляд и исчезла в здании, грустно улыбнувшись мне на прощание.

Я молча смотрела на Зака.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — сказал он. — Я знаю, что не должен был так поступать.

Я кивнула, но все еще молчала. Его глаза казались небесно-голубыми, а на его мощном подбородке уже пробивалась дневная щетина. Тепло его руки отдавалась на моей ладони. И я вспомнила, как я любила его. В его объятиях я всегда ощущала, что жизнь безопасна и предсказуема, что он будет меня лелеять и беречь. Но только в том случае, если я не стану разочаровывать его и обманывать его ожидания. Я должна была всегда оставаться той Ридли Кью, которую он создал в своем воображении.

— Все в порядке, — ответила я.

Это было неправдой. Я сказала это, чтобы не обострять и без того осложнившиеся отношения.

— Увидимся. Пока.

Я отвернулась и зашагала прочь. Зак не стал окликать меня снова. Небо в просвете двух зданий казалось темной серебристой полоской. Машины ехали и сигналили одна другой, какофония уличной суеты звучала, как обычно, но я вдруг сильнее, чем когда-либо, ощутила, как меня заполняет одиночество. Оно словно хотело пронзить меня вместе с резким порывом ветра.

Я нажала на кнопку у красной двери, но мне никто не ответил. За то время, пока я ждала, я успела дать доллар бездомному мужчине, который толкал перед собой тележку с консервными банками и куклами, и поприветствовать копа и его напарника, которых я знала благодаря тому, что они, так же как и я, были частыми посетителями пиццерии «Пять роз». С игровой площадки в парке на площади Томпкинса доносились крики детей. Я вспомнила о Джастине Вилере и подумала о том, где он сейчас может быть. Я снова позвонила, а потом дернула за ручку. Я очень удивилась, когда она подалась и дверь открылась.

— Здесь есть кто-нибудь? — крикнула я в темноту, в которую вела крутая лестница. Когда мне никто не ответил, я снова вышла на улицу, чтобы посмотреть, есть ли в здании еще один вход. Нет, эта дверь была единственной. Я снова заглянула внутрь.