Лиза Ангер - Красивая ложь

Я заметила мужчину в твидовом пиджаке, который шел по улице. Он плотно закутался, словно хотел укрыться от ветра, хотя погода стояла безветренная. Он шагал очень быстро, на его лице застыло отсутствующее выражение, и все его тело было немного наклонено вперед. Он смотрел прямо перед собой. Одинокие люди, идущие в поздний час по улице, всегда кажутся странными, уставшими, пьяными или потерянными. Они движутся, окутанные аурой беспокойства. Наверное, я могла бы объяснить появление одинокой фигуры на улице, только если бы речь шла о загулявших студентах, а остальные казались мне либо объятыми наркотическим дурманом, либо перегруженными жизненными заботами и проблемами настолько, что обстоятельства безжалостно выгоняют их из дому в неурочный час. Мне всегда не давала покоя мысль о том, что может стать причиной ночных прогулок одиноких людей. И вот я стала одной из них. За исключением того, что я передвигалась в такси и меня донимала легкая головная боль. Глазам было больно смотреть, но я списывала свое состояние на бутылку вина, выпитую накануне.

Я никому не рассказывала о фотографиях и записках, кроме Джейка и родителей. Но после того как Роза сообщила мне, что меня искали, я больше не могла нести эту ношу в одиночестве. Мое сознание отказывалось принимать реальность. Мужчина на лестничной клетке вчера вечером… Был ли это тот же самый человек, который разыскивал меня позже? Я вспомнила о записке, подброшенной мне под дверь утром: «Они соврали». Означало ли это, что он знал о моей встрече с родителями? Но если так, то как ему удалось догадаться о предмете разговора, который проходил за закрытой дверью? Или это означало нечто другое, скрытое от моего понимания? Я думала, что нужно поговорить с Джейком, рассказать ему о том, что кто-то разыскивал меня в пиццерии. Но потом я решила не делать этого. Мне необходимо было побыть одной. Побыть в знакомом пространстве, в окружении знакомых вещей и привычных лиц.

Погрузившись в невеселые размышления о будущем, я даже не заметила, как мы доехали. Водитель остановился возле кафе. Стук в окошко заставил меня очнуться. Я заметила Эйса, который склонился возле дверцы машины. Он открыл дверь, придерживая ее, пока я не выйду, а я в это время заплатила шоферу и выскользнула на улицу.

Эйс выглядел молодцом, почти здоровым, если не считать землистого оттенка кожи и худобы. Джинсы на нем висели, но были чистыми. Поверх черной водолазки он надел куртку байкера. Мой брат поцеловал меня, и меня кольнула его отросшая щетина. От него пахло перечной мятой. Я приняла это внимание к личной гигиене за хороший знак, потому что, поверьте мне, от моего брата не всегда пахло «духами и туманами».

В самом кафе было полно народу, который возвращался из клубов. Было много и таких, кто просто желал подкрепиться блинчиками или чизбургерами. Мы прошли в отдельную кабинку. Меню предлагало попробовать пирог с лаймом, пирожные и сырные шарики. В воздухе пахло сигаретным дымом, растопленным маслом, сбежавшим кофе и кленовым сиропом. Все посетители кафе оживленно переговаривались, и столовые приборы весело позвякивали о тарелки.

Эйсу не нравилось, когда я смотрела на него в упор. Он говорил, что тогда у него создавалось впечатление, будто я изучаю его, и он по-своему был прав. Я искала знаки, которые подтверждали бы, что его состояние улучшилось, или же, наоборот, он окончательно потерял вкус к жизни. Я хотела увидеть, что он готов вернуться к нормальной жизни, что его тайное существование в какой-то жалкой дыре, скрытой от посторонних глаз, подходит к концу и он вот-вот выберется на свет божий. Мне казалось, что Эйс бродит по темным коридорам и тщетно зовет меня. Поэтому я постоянно бросала на него взгляды, старательно замечая новые следы от уколов, синяки, раны, что угодно… Я хотела получить ответ на вопрос: «Сколько еще он протянет?» Я хочу сказать, что не имею ни малейшего представления, сколько составляет средняя продолжительность жизни наркомана. Я действительно этого не знаю.

— Что случилось, Ридли? Ты выглядишь уставшей.

Я рассказала своему брату обо всем, что со мной произошло, и только пару раз меня прерывало появление официантки, которая приняла наш заказ, а потом принесла чизбургеры, картофель фри и шоколадные коктейли. Эйс на протяжении всего этого времени не сказал ни единого слова. Он сосредоточил свой взгляд на скатерти с золотыми нитями, а потом уставился на тарелку, стоявшую перед ним. У него явно не было аппетита, потому что он едва прикоснулся к принесенным блюдам.