Лиза Ангер - Красивая ложь

По вполне понятным причинам оставшуюся часть ночи я не сомкнула глаз. Я проверила защелки на окнах и закрыла входную дверь на оба замка, но все равно так и не смогла заснуть. Я сидела, прислушиваясь к каждому звуку, пока небо не начало сереть. Если бы такая ночь выпала накануне всех этих событий, я бы без колебаний позвонила Заку или отцу, но так как они считали меня человеком на грани нервного срыва, то я не хотела давать им повод важно кивнуть головой и сокрушенно сказать: «Мы так и знали». Прошло еще некоторое время, и я не заметила, как меня сморил сон, но уже через час я проснулась от звона будильника.

Я встала и сделала себе кофе. Когда я услышала привычное гудение кофеварки, а моего обоняния коснулись знакомые ароматы булочной, я начала приходить в себя и успокаиваться. Все, что касалось прошедших суток, казалось мне страшным сном. Я даже начала думать, что не ездила вчера к родителям, что это тоже было частью все того же неприятного сна. Я выбросила фото и записку, решив считать этот эпизод игрой своего больного воображения. Стоя в кухне, залитой солнечным светом, я не могла поверить, что всего несколько часов назад кралась по лестнице, подгоняемая животным страхом. Может, в результате стресса у меня были галлюцинации? Так или иначе, но все позади. Я, Ридли Джонс, встречаю обычное утро четверга. Наверное, когда ваше сознание перегружено, лучше всего расслабиться и переждать.

Я прошла в свой «кабинет». На самом деле мой импровизированный кабинет был местом, отделенным от остальной части большой комнаты ширмой в восточном стиле. За перегородкой я хранила документы и свой ноутбук. Я просмотрела несколько бумаг в поисках визитной карточки, принадлежавшей секретарю Умы Турман по связям с общественностью. Ее звали Тамма Пума. Мы познакомились с ней на занятиях йогой, после которых пошли в кафе. Тамма Пума была высокой, широкоплечей дамой с резкими манерами и тем сероватым цветом лица, который отличает многих поклонников макробиотики [2] Макробиотика — наука об охране жизни. Характеризуется в том числе особой системой подбора продуктов питания. . Она была необычайно худой, говорила тихим голосом, в котором тем не менее угадывалось чувство собственного достоинства. Мы обсудили с ней статью, которую я собиралась написать, после чего договорились созвониться снова, если редактор «Ярмарки тщеславия» озвучит свои пожелания и они окажутся приемлемыми для обеих сторон. Я была рада тому, что возвращаюсь к работе, которая унесет меня подальше от этого едва не случившегося несчастья.

Когда я открыла дверь, оно лежало на полу. Я словно получила удар в солнечное сплетение. Еще один конверт с нацарапанным именем получателя, то есть моим. Почерк я узнала сразу. Текст был написан черным маркером, отчего казалось, что слова наползают одно на другое. Я подняла конверт и вернулась к себе в квартиру. Земля сделала неожиданный оборот, когда я взяла на себя смелость заглянуть внутрь. В конверте была вырезка из газеты, датированной двадцать шестым октября 1972 года. Заголовок гласил следующее: «Молодая мать убита, ребенок исчез». Остальная часть статьи была отрезана. В газете был старый снимок, на котором были запечатлены все те же женщина и маленькая девочка с фото. Глядя на женщину, я ощутила, как по моей спине побежали мурашки. Мы были с ней как близнецы. Снимок маленькой девочки, несмотря на время и серый фон, потряс меня еще больше, потому что под ее левым глазом было крошечное родимое пятно, как у меня. На первом фото я его не заметила. К газете прилагалась записка, короткая и простая: «Они соврали».

Я вылетела из квартиры пулей и помчалась вниз, к мусорным бакам. В коридоре я столкнулась с Розой.

— Мусор уже увезли? — спросила я ее, не останавливаясь.

— Нет, — ответила она мне, разводя руками и выражая свое отвращение. — Они бастуют. Эти лентяи считают, что им мало платят. Проклятые профсоюзы. Все так и осталось стоять внизу.

Мой пакет с мусором лежал сверху, поэтому мне не составило труда найти выброшенную фотографию. Записка была там же. Вытащив их, я направилась в квартиру, где захватила и полученный сегодня газетный заголовок. Не дав себе времени на раздумья, я поднялась к Джейку. Почему я это сделала? Я ведь едва знала его. Но я думаю, что мои мотивы были продиктованы именно этой причиной: он был малознакомым человеком, не имеющим отношения к моей жизни. Он мог бы непредвзято оценить ситуацию.