Лиза Ангер - Красивая ложь

Я пожала плечами. Я не намерена была критиковать или анализировать чьи-то поступки. Я радовалась только тому, что все закончилось как нельзя лучше. Зак продолжил:

— Все эти фотографии… Лучше бы об этом поскорее забыли. На тебя теперь будут охотиться всякие психи. Лучше бы ты не вмешивалась.

Он смотрел на меня с неодобрением, но я слышала в его голосе заботу и уважение. Зак был отличным парнем, который беспокоился обо мне больше всех на свете.

— Ну да, — со смехом ответила я. — И позволила бы малышу погибнуть под колесами автомобиля.

Зак удивленно поднял брови и с сомнением покачал головой.

Я знала, что он был бы первым, кто бросился спасать ребенка в подобной ситуации. Между прочим, карапуза звали Джастин Вилер. Три года от роду. А еще упоминания заслуживает тот факт, что Зак работал педиатром. (Кстати, он работал в одной клинике с моим отцом, поэтому вам будет нетрудно представить, как осложнился наш разрыв.) Он всю свою жизнь посвятил заботе о детях, и я не встречала никого, кто был бы так же предан своей профессии, как Зак. Может быть, за исключением моего отца.

— Серьезно, — ответил он, улыбаясь мне в ответ. — Будь осторожна, пока все не утихнет.

Я коснулась его бокала своим.

— За героя… За героиню, — произнес он.

Все действительно со временем утихло. Моя жизнь вернулась в привычное русло. К понедельнику следующей недели мой телефон перестал ежесекундно звонить. Я получила сообщение от редактора «Ярмарки тщеславия» относительно статьи, которую я собиралась написать об Уме Турман. Мы договорились о встрече во вторник днем. В тот вечер я отправилась спать, полная былого энтузиазма, но довольная оттого, что шумиха стихает.

На следующий день я оделась, как и подобает взрослой женщине, взяла такси и направилась в офис журнала. Мы встретились с редактором, очень занятой и немыслимо элегантной женщиной. Мы обсудили оплату, сроки, и меня все устроило. Оставалось только получить согласие госпожи Турман на встречу. Я вернулась в центр. Побродив по книжному магазину, я отправилась домой, по дороге купив у уличного торговца палочки сандалового дерева. На углу Восьмой улицы я задержалась перед витриной «Гэп», вспомнив свою золотую юность.

К тому времени как я добралась до квартиры, на улице начали сгущаться осенние сумерки. Я замерзла в своем черном габардиновом костюме от Tahari, а мои ноги ныли, выражая свой протест: кожаные лодочки «Дольче и Габбана» были великолепными, но причиняли мне сильную боль. Я для себя решила, что небольшое неудобство — невысокая цена за эти дорогие и потрясающие туфли. Красота требует жертв. Я в очередной раз выгрузила кипу бумаг из почтового ящика, сняла туфли и поднялась по ступенькам.

Как я уже упоминала, моя квартира была очень маленькой и в ней не было места для ненужных вещей. В коридоре была только небольшая кладовая, которая располагалась параллельно ванной комнате. Мне нравилось, что в моей квартире нет места для складирования всякого хлама. Я уверена: если бы мне внезапно пришлось уехать отсюда, я могла бы собраться в считанные часы. Это ощущение казалось мне странным, потому что я жила в этой квартире уже десять лет и у меня не было никакого желания из нее уезжать. Квартира привязывала меня к себе, но в то же время давала мне возможность чувствовать себя свободной. Здесь все было так, как я и хотела: мягкая мебель, коврики на полу, скрывавшие твердую поверхность деревянных полов. Стены были выкрашены в кремовые тона. Мне казалось, что квартира, в которой я живу, отражает мою сущность. Она была удобной и уютной. Но при этом я не испытывала к этому месту никакой привязанности.

В тот вечер я переоделась в свои любимые брюки для занятий йогой и футболку с длинными рукавами. Убрав волосы с лица, я устроилась на диване с бумагами в руках. Я решила рассортировать полученную почту по трем пачкам: журналы, мусор, счета. Я приступила к работе.

Я чувствовала себя абсолютно спокойной, потому что мое занятие не предполагало стрессов и переживаний. Я просто наводила порядок. Но вскоре мое внимание привлек конверт, обычный конверт. Мое имя и мой адрес были написаны от руки, черными чернилами. Обратного адреса не было. Что-то в этом конверте меня насторожило. Наверное, от него исходила какая-то опасность. Я решила открыть его. Внутри оказались три листа бумаги. Неужели такая мелочь могла полностью изменить мою жизнь?

В конверте лежала вырезка из «Пост» с моей фотографией и статьей обо мне. Здесь же я нашла и старую пожелтевшую фотографию, сделанную «Поляроидом». На ней была изображена молодая женщина в платье с цветочным рисунком. Она держала на руках маленькую девочку. Женщина выглядела напряженной, а выражение ее лица говорило о безмерной усталости. На лице ребенка сияла широкая улыбка. За ними стоял мужчина, высокий, широкоплечий. У него были необыкновенно красивые, словно нарисованные черты лица, и умные проницательные глаза. Он властно положил руку на плечо женщины. Я не могла понять, что выражает его лицо. Я испытала сильное волнение. Адреналин бешено пульсировал в моей крови. Я с удивлением заметила, что у меня начали дрожать руки. Женщина на фотографии была поразительно похожа на меня, словно я смотрела на собственный снимок. Ребенок на ее руках тоже казался похожим на меня, только я не могла припомнить своих фотографий в таком нежном возрасте.