Сергей Баруздин - То, что было вчера

— Отлично, это отлично, — произнес Вячеслав Алексеевич. — Как же?

Он молол явную чушь сейчас, и прекрасно понимал это, и понимал, что еще минута, и все рухнет, а поэтому надо переломить себя, побороть идиотскую глупость и просто стать самим собой.

— Смешно, но они решили назвать его Сашей, — пояснила Саша. — Мальчик это будет или девочка.

Вячеслав Алексеевич, кажется, взял себя в руки. Сейчас он скажет Саше все. Скажет, что если бы она не пришла к нему, то он все равно пошел бы в больницу и уже собрался идти туда, и тогда Саша все поймет. И кончится наконец это неясное, по крайней мере для него, если она даже ответит ему, что это глупо, потому что у нее есть человек, которого она любит: она же говорила в прошлый раз: «Вот у нас с Митей…» Скажет сама, и тогда он не будет ломать себе голову и мучиться…

— Сашенька! — сказал он. — А…

Они так и стояли у двери, хотя ему, конечно, следовало пригласить Сашу к себе и предложить ей хотя бы сесть.

— Я слушаю, слушаю вас, Вячеслав Алексеевич, — сказала Саша.

— Маму вашу Анной Савельевной звали, да?

Саша не удивилась.

Подтвердила:

— Да, Анной Савельевной.

— Я так и знал, — обрадовался Вячеслав Алексеевич. — Я знал ее. Это она спасла меня в войну…

Саша задумалась, поправила волосы.

— Не уходите, прошу вас, — попросил он.

— А почему вы не спрашиваете меня, Вячеслав Алексеевич, ни о чем другом? — В голосе Саши не было ни упрека, ни сожаления. Даже совсем не свойственная ей лихость чувствовалась в ее словах. — Почему я пришла к вам? О Лене Михайловой рассказать? Да я… Простите меня, если… Я ветра этого боюсь и еще… Не могу без вас… Если я дура, прогоните меня, пожалуйста… Но не любить вас я все равно не могу…

Шел по улице солдат. С виду и не солдат совсем. Ни шинели на нем, ни шапки с красной звездой. Рабочая телогрейка, сапоги да кепка. Просто рабочий. Но за спиной у него винтовка со штыком. И рядом с ним шли такие же рабочие с оружием и моряки с крейсера «Аврора».

Шел солдат по петроградским улицам, по набережной Невы. Шел к царскому Зимнему дворцу. Там — белые! Враги! Впереди — враги. На соседней улице — враги, за углом каждого дома — враги. На набережной Зимней канавки — враги. Дворец все ближе и ближе.

Отряд рабочих и моряков подходил к Зимнему дворцу. И не только этот отряд. Со всех сторон окружали дворец красные революционные рабочие, солдаты, матросы.

Но вот прозвучал выстрел. Один, другой, третий. Это пушки революционного крейсера «Аврора».

— Вперед! — крикнул солдат.

Бросились люди на штурм Зимнего дворца. До глубокой ночи шел тяжелый бой.

И вот — победа! Зимний дворец взят!

А на рассвете следующего дня солдат стоял уже у дверей Смольного — штаба революции.

В Смольном выступал Владимир Ильич Ленин.

Во дворе Смольного горели костры. Стояло холодное октябрьское утро. Отряды революционных бойцов уходили на бой с недобитым врагом.

— Дяденька, а вы кто — белый или красный?

Перед солдатом появились двое мальчишек — оба маленькие, в одинаковых картузах и одеты кое-как.

Обиделся солдат:

— Почему же белый? Красногвардеец я. Не видите?

— А как увидишь? — сказал один мальчишка.

— И формы на вас, дяденька, нет. И красного ничего нет! — сказал другой. — Как узнать?

— Будет и форма! Да еще с красной звездой! И ружьишко получше будет! — пообещал солдат.

Вдруг оба мальчика попросили:

— Нам бы в Красную гвардию записаться! A-а? Дяденька! Запишите нас!

— Эх, чего захотели! — сказал солдат. Потом смягчился — вспомнил: скоро и у него такой сынишка будет. — Малы еще! Подрастете — запишем!

Шел по улице солдат. Домой возвращался с долгой гражданской войны.