Сергей Баруздин - То, что было вчера

— Коля? Какими судьбами?

И опять, на всякий случай, покачала Валерика, но он крепко спал, достала платок, вытерла ему нос и рот, как надо было, и посмотрела на него, на Колю:

— Неужели это ты? Боже ты мой!..

Последнее она не сказала вслух, а только про себя.

Он остался таким же, каким и был, но столько лет прошло, и они не виделись, и вообще это ужасно — встретиться вдруг вот так, когда за окнами электрички такие тучи…

— Ну, расскажи! Как ты? Что? Это твой? — Он показал на Валерика.

— Мой, — сказала она. — Внук мой, понимаешь? — И лицо ее сбросило страх неожиданной встречи, просветлело, расправило морщинки, и она готова была броситься к нему, броситься, броситься… Если б не Валерик на коленях.

— Какой внук? Ты что? Значит, ты бабушка Маша? — Он не понял, и встряхнул головой, как всегда прежде, и переспросил: — Ты же молодая, Машка, Машенька!

Она промолчала, и он понял:

— Не сердись, выпил я сегодня… Праздник! А помнишь Апрелевку? Сорок первый? Помнишь?

— Как же!

— А Юго-Западный? Помнишь?

— Как же!

— А госпиталь под Кенигсбергом?

— Еще бы…

— А после войны Новосибирск, Академгородок?

Еще бы она не помнила…

Он сидел сейчас рядом с ней, на одной скамейке электрички, такой же, как и был — в сорок первом, сорок втором, сорок третьем, сорок четвертом, сорок пятом и после войны в Новосибирске. Ничуть не изменился! Ничуть! А если изменился, то ей этого не увидеть, потому что и она изменилась.

— Ты здорово выпил, Коля, — сказала она, не зная, что сказать, но без упрека.

— Узнаю тебя, Машенька, — сказал он. — Узнаю, и не представляешь себе, как я рад, что вижу тебя… Как чертовски глупа жизнь!

— Ты действительно выпил, — повторила она уже тихо, вспомнив Валерика.

Валерик пошевелился в ее руках и сладко храпнул.

— А это — дочка моя, Коля! — вспомнила она и показала на противоположную скамейку.

— Вера, — сказала девочка, почти еще девочка, бледная, с синевой под глазами. — Очень приятно!

— И мне, — сказал он, смутившись.

— Мам! Нам пора, — вдруг сказала Вера. — Наша следующая. Только не разбуди, пожалуйста, Валерика…

— Да, да, да, не разбужу, — пообещала она Вере.

Электричка отошла от предыдущей станции. Надо было вставать. Их — следующая.

— Нам пора, — сказала она.

— Маша, Машенька… — пытался что-то сказать он. — Если бы ты знала!

— Знаю, Коля, знаю, — говорила она. — Ну, пока…

На станции они вышли из вагона. Слава богу, теперь ничто не нарушало сон Валерика — он продолжал спать на руках.

Вера говорила:

— Мам, я тебя прошу, осторожнее! Если Валерик проснется…

— Знаю, знаю, — повторяла она.

И вдруг почему-то она пошла по платформе назад с Валериком на руках к окну вагона, который точно ей был знаком. И он, конечно, был у того окна.

— Коля! — крикнула она. — Я хотела тебя спросить…

Он ничего не мог понять, улыбался, целовал ее через дважды закрытое на зиму стекло и был таким, каким…

— Мам! Ну ты что? — спросила Вера. — Пойдем домой, прошу тебя! Я правда устала. И вот Валерик…

— Да, да, пойдем, — сказала она извинительно. — А о Валерике не беспокойся. Посмотри, как он сладко спит…

Они шли к дому. И были странные тучи над морем и над горами, меняющиеся по дуновению шторма, бури или обычного ветерка. И были еще электрички, более поздние, из которых вываливались молодые ребята с гитарами и банджо, и было море — само по себе, и море огней в честь праздника.

Все это радовало.

— Мам, а кто этот дедушка? — спросила Вера, когда они подходили к дому, и сразу добавила: — А вообще-то сегодня все так красиво! Правда? И огоньки эти, и реклама, и все? Ты только Валерика не разбуди!..

— Не разбужу.

Они дошли до дому и спокойно уложили Валерика в постель. Ничего страшного. Раз перенес эту поездку и спит, все будет хорошо.

Где-то после двенадцати и они, мать и дочь, собрались спать.

— Не знаю, как ты, мам, но я очень сегодня устала, — сказала Вера. — Только, если Валерик…

— Иди, спокойной ночи, а за Валериком я присмотрю, — ответила она. — У меня сегодня как раз ноль-ноль усталости! Беги!

С моря тянуло свежим, соленым добрым воздухом. И туч не было видно, смешных и страшных, забавных и загадочных. Видно, тучи эти ушли куда-то — на ту сторону или на эту, к горам, а горы… Горы переборят любые тучи.

Валерик спал отлично. Даже когда сняли с него все одежки, не проснулся. Вера тоже, кажется, спит. Она очень устала сегодня. Не совсем понятно почему, но раз устала, так устала. Увы, новое поколение…