Дэвид Лоуренс - Избранные произведения в 5 томах. Книга 4 - Джек в Австралии. Рассказы

— Как я рад, что ты вернулся! — с улыбкой произнес Герберт.

Это был первый человек, высказавший свою радость по поводу возвращения Джека. Даже Лен не выразил радости. Оба стояли у своих лошадей, перекидываясь короткими фразами.

Казу тоже вышел за ворота и недоброжелательно поглядел на Джека и на его лошадь.

— Откуда конь?

— От Джимми Шорта из Перта.

— Немного длинен в крестце. Едешь прогуляться?

Джек заметил, что у Казу довольно ощутимо начало выделяться брюшко. Казу уловил этот взгляд и смутился. Ему самому эта полнота была неприятна. Но он спросил насмешливо:

— Ну что, разобрались дома, прав я оказался или нет?

Джек ожидал этого оскорбления и ничего не ответил. Он повернулся к Герберту и стал расспрашивать о его приятеле Джо Ло. Джо тоже женился и хозяйничал около Бессельтона, и Джек надеялся его навестить.

— Разве ты едешь на юг? — спросил Казу.

Джек повернулся к нему. Невозможно было не заметить пришибленного выражения лица «рыжего». Но Джек снова не ответил.

— Что ты скажешь? — упорно настаивал на своем вопросе Казу, подходя к ним ближе.

— О чем?

— Я спрашиваю, едешь ли ты на юг?

— Это мое дело!

— Разумеется! — насмешливо сказал Казу. — Не хотел бы я быть на месте Перси, когда ты туда приедешь! — Усмехнувшись, он переглянулся с Гербертом, который ответил ему слабой усмешкой.

— А мне так кажется, что Перси было бы менее всего приятно оказаться в твоей шкуре! — произнес, наливаясь ненавистью, Джек, но внешне сохраняя то полное спокойствие, которое всегда так бесило его соперника.

Казу побежденный — усмехнулся и тяжелой поступью направился к своей лошади. Он отвязал ее, грузно влез на седло, тронул, намереваясь уехать, но снова остановился, как бы прислушиваясь к разговору Джека и Герберта. Герберт объяснил Джеку сначала как разыскать Джо Ло, затем перешел к рассказам о разных общих знакомых. Но он избегал, всяких вопросов, касающихся личных дел Джека.

Казу сидел, слушая, в некотором отдалении. Топор и веревка были привязаны к седлу, видимо, он собирался ехать в лес. Герберт расспрашивал о том, о сем; казалось, он был готов проболтать весь день и Джек охотно отвечал ему, весело смеясь и обращая все в шутку. Они заговорили о Перте и Джек стал рассказывать, как они с Томом танцевали на балу у губернатора, как их после севера все поражало и как Том веселился.

— Вы скоро закончите болтать? — крикнул Казу.

Джек оглянулся на него.

— Можешь не ждать! — пренебрежительно ответил он.

Казу пожелтел от злости.

— Что это значит? — спросил он, подъезжая ближе.

Джек, тоже побледневший как полотно, но сохраняющий внешне полное спокойствие, отчетливо и презрительно ответил:

— Мы разговариваем, можешь нас не дожидаться.

На такое оскорбление подходящих слов не было. Казу сидел на лошади, остолбенев. Неужели ему придется проглотить и эту обиду? Джек, смеясь, снова повернулся к Герберту:

— Я тебе еще многое могу рассказать про Тома!

Но вдруг инстинктивно подобрался и быстро посмотрел на Казу. Тот пришпорил лошадь, которая кобенилась и становилась на дыбы. У Герберта вырвался громкий крик недоумения. Джек быстро шагнул к своему коню, намереваясь вставить ногу в стремя, но в тот же миг отказался от этой мысли, обернулся, выхватил пистолет и прицелился. Казу, наконец, справился с лошадью, направил ее на Джека, держа в левой руке поводья, а правой сжимая топор. Его лицо было землисто-серого цвета, как у мертвеца. Он надвигался на Джека и Герберта, как пришелец с того света; он замахнулся топором, готовый раскроить череп, а лошадь то понукал, то удерживал, невольно заставляя ее беспокойно плясать на месте. Джек замер с пистолетом наготове, опершись на своего коня, тревожно поводившего ушами.

— Осторожно! — крикнул Герберт, и нечаянно толкнул коня Джека, отчего тот шарахнулся в сторону.

Но Джек не сдвинулся с места. Он стоял с пистолетом в руке, не сводя глаз с Казу. Лошадь Казу фыркала, брыкалась и крутилась, но он упорно направлял ее вперед. С топором наготове, неотрывно глядя в глаза стоящему перед ним Джеку. Он медленно приближался, выжидая удобного случая, чтобы опустить топор, а Джек стал целиться между глаз Казу, ни на минуту не теряя при этом из виду движений его руки. Внезапно он заметил, как топор дрогнул и в тот же миг выстрелил, одновременно отскочив в сторону. В то же мгновение Герберт увидел, как часть лба нападавшего как бы отлетела и одновременно топор Казу опустился на Джека. Тот упал и на миг потерял сознание, но тотчас же вскочил и так же как Герберт бросился к вороному, метавшемуся в безумном страхе; правая нога Казу застряла в стремени, а тело тащилось по земле. Джек уцепился за гриву шарахнувшейся от Герберта лошади и хотел правой рукой схватить ее под уздцы, но к ужасу своему заметил, что вся рука его в крови и что указательного пальца на ней нет.