Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Странно, что она могла сделать не так? Чем его обидела? Полина знала (на собственном, хотя и не слишком пока богатом опыте), что учителя иногда, сами того не замечая, обижают учеников, а те очень тяжело переживают обиду.

Как бы то ни было, Полина решила на следующем же уроке попытаться выяснить, в чем дело. Если, конечно, Макаров не станет прежним. А вообще, что это за мода — учителям дерзить? Нечего им такие вещи с рук спускать! Надо с ним поговорить!

Однако Макс не дал ей возможности исполнить задуманное. Он попросту не свился на ее урок. А когда Полина после доклада дежурного спросила у суворовцев, что случилось с Макаровым, те дружно промолчали, внимательно глядя на нее честными и преданными глазами.

Так что Полина была очень расстроена.

Не зря любил повторять профессор педагогического института Смирнов:

«Если ошибаются ваши ученики — подумайте, может быть, где-то ошиблись и вы?»

Полина хорошенько подумала, но, так ничего и не надумав, расстроилась еще больше. Поэтому, случайно наткнувшись в коридоре на Макса, она искренне обрадовалась.

Макс, напротив, едва заметив, что Полина с довольной улыбкой направляется в его сторону, резко развернулся, чтобы пройти к полковнику Ноздреву, который неожиданно его вызвал, другой дорогой.

Однако Полина, хоть и заметила явное нежелание ученика разговаривать с ней, окликнула Макса:

— Суворовец Макаров, можно вас на минутку?

Макс затормозил, постоял какое-то время к ней спиной, словно раздумывая, удастся ли ему смыться, но затем все-таки медленно развернулся и подошел к преподавательнице.

По-прежнему улыбаясь, хотя выражение лица Макарова располагало к этому меньше всего, Полина сказала:

— Вас, Макаров, сегодня не было на занятиях, — это был не вопрос, а констатация факта, поэтому Макс промолчал, — Почему? — продолжила Полина.

Тут уже не отвертишься.

— Был в наряде, Полина Сергеевна, — отбарабанил он, умолчав, естественно, что сам туда напросился.

Полина задумалась. Может, она ошиблась? Может, с Макаровым ничего особенного не происходит и она сейчас попадет в неловкую ситуацию?

Наверное, следовало бы улыбнуться, пожелать ему хорошо отдохнуть на выходных и уйти.

Однако Полина спросила:

— Максим, я что-то делаю не так? — и тут же мысленно выругала себя за несдержанность.

Макс удивленно (преувеличенно удивленно) поднял брови:

— Делайте, что хотите, разве меня это касается?

Нетерпеливо мотнув головой, Полина пояснила:

— Я не то имела в виду, Максим. И мне кажется, ты прекрасно это понял, — она укоризненно на него посмотрела, — Что с тобой происходит?

Саркастически ухмыльнувшись, Макаров наклонил голову и, не скрывая презрения, оглядел Полину с головы до ног. Разумеется, девушка почувствовала себя крайне неуютно.

— Со мной-то все в порядке, а вот с вами… — Макс лениво наклонил голову в другую сторону, — С вами — еще вопрос. Как самой-то, не надоело постоянно лицемерить?

Полина даже не обратила внимания на внезапную фамильярность ученика.

Она была слишком поражена злостью, которую без труда уловила в интонации Макарова.

Она судорожно сглотнула и поняла, что заметно волнуется и ученик это прекрасно видит. Совсем никуда не годится, испугалась Полина.

Приосанившись и напустив на себя всю строгость, на которую только была способна, она спросила:

— Суворовец Макаров, потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду?

Однако на Макса ее преображение, похоже, не произвело никакого впечатления. Оперевшись о стену, он напряженно глянул куда-то вперед, словно бы сквозь нее, а затем посмотрел преподавательнице прямо в глаза.

— Я имею в виду, Полина Сергеевна, что трудно, наверное, увлеченно разглагольствовать о духовной любви, а самой… самой… — здесь спокойствие покинула Макарова, он дернулся и отступил на шаг или два назад, — Извините, Полина Сергеевна, меня вызвал полковник Ноздрев.

Мне надо… идти.

Но Полина довольно шустро схватила его за руку и не могла не заметить, как он при этом вздрогнул.

— Суворовец Макаров, да как вы смеете так разговаривать с преподавателем?

Макс и сам не ожидал, что его сердце забьется так сильно от ее прикосновения. Она даже не сразу вырвал руку, а когда все-таки вырвал, то и ответил тоже не сразу, потому что испугался, что не сможет совладать с голосом.

— Очень даже просто, Полина Сергеевна, — Макс не хотел этого говорить, но ничего не мог с собой поделать: — Богатый — еще не значит любимый. Вот так-то!