Кэтрин Хайд - Когда ты был старше

— Хорошо, брат, — сказал я. — Идем.

Бен стоял у выхода из гаража, словно поджидал, когда я выведу машину. Хотя я предупреждал, что сегодня мы поедем на автобусе. Хотя я уже стоял у конца подъездной дорожки.

— Зачем?

— Надо показать тебе, что ты на такое способен.

— Так машина же прямо здесь. Ты мог бы просто отвезти меня.

— Зато, если я просто буду возить тебя, ты никогда не поймешь, что способен на это.

— А я не очень-то и думаю, что способен.

Я вздохнул. И пошел туда, где он стоял.

— Ты знаешь, что можешь доехать на работу на автобусе со мной, так? Со мной, предупреждающим, прямо в автобусе, где тебе выходить и все прочее?

— Ага.

— Ну, так это все, что мы и проделаем сегодня. Пошли.

— Зачем?

— Бен. Я сказал — пошли.

Мы вместе прошагали бок о бок два с половиной квартала до автобусной остановки. Я должен был раз за разом замедлять шаг, чтобы идти с ним вровень. Приходилось дышать и осознанно напоминать себе о необходимости щадить его чувства.

Женщина в банном халате выпустила собачку в палисад пописать. Она приветственно махнула рукой, словно мы были давешними, но пропавшими друзьями.

— Привет, Бен! — выкрикнула она. — Привет, Расти! С возвращением домой, Расти!

Я махнул в ответ, но промолчал.

Бен же откликнулся:

— Доброе утро, миссис Гивингтон.

— Куда это вы оба отправились в такую рань?

Бен ответил:

— Мой брат учит меня ездить на работу на автобусе.

Женщина помрачнела лицом.

— Ох, — произнесла она. — Что тут скажешь. Удачи вам.

Я понимал: вся вселенная желала, чтобы я увидел в том знамение.

Только я отказывался видеть.

— Вы, значит, здесь каждое утро? — спросил я водителя, помогая Бену отсчитывать мелочь, которую перед этим ему вручил.

— Прошу прощения?

— Вы каждое утро на этом маршруте и в это время?

Вопрос, похоже, смущал его, а то и вызывал подозрение.

— Пять дней в неделю, — сообщил он.

— Завтра вы здесь будете?

— Должен бы.

— Отлично. Завтра я приведу своего брата сюда, на автобусную остановку, но в автобус с ним не сяду. Буду признателен, если вы напомните ему выйти на Риджвуд.

— Завтра, возможно, еще слишком рано, — встрял Бен, потянув меня за рукав. Двигатель взревел, когда водитель начал движение, и Бен говорил громко, чтобы его было слышно за этим шумом. — Что, если забуду до завтра про Риджвуд?

— Я буду стоять на автобусной остановке. Я тебе напомню.

— A-а. Хорошо.

Я подвел Бена к креслу с правой стороны и через проход от водителя.

— Всегда садись точно здесь, — сказал я. — Так, чтобы видеть водителя и слышать, что он тебе говорит.

— А если кто-то другой уже сидит там?

— Тогда просто садись как можно ближе к водителю.

— A-а. Хорошо. Хотя, по-моему, завтра все равно слишком рано.

— Давай-ка сосредоточимся на сегодня.

— A-а. Хорошо.

Мы вышли на Риджвуд, и я на минуту остановился, чтобы дать Бену сориентироваться. Было всего около половины седьмого.

— Видишь, где ты?

— Нет.

— Что значит — нет? Как можешь ты не видеть, где ты находишься?

— Ну. Я вижу то, что вокруг меня. Но я не знаю, где нахожусь.

— Ты всего в двух кварталах от рынка.

— Но я же не знаю, где он.

— Бен, ты живешь в этом городе всю свою жизнь.

— Не кричи на меня, дружище. Я иногда путаюсь. — Вообще-то я на него не кричал, однако говорил очень нетерпеливо, и это сказывалось.

— Извини. Просто постой минутку и посмотри, где ты.

— Хорошо.

— Ты выходишь из автобуса…

— Я вышел.

— Я это знаю, Бен. Просто слушай. И идешь налево. Ты знаешь, куда это налево, верно?

— Иногда.

Я просто выждал минуту, стараясь обрести терпение, которое произвело такое хорошее впечатление на Анат.

— Давай тогда попробуем так. Видишь тот зоомагазин?

— Ага.

— Поворачивай к зоомагазину и иди до угла.

— А ты разве не идешь со мной?

— Да, я иду с тобой.

— Тогда зачем ты мне это рассказываешь? Почему мне нельзя просто идти за тобой?

— Я стараюсь научить тебя, что делать завтра.

— По-моему, завтра — это очень рано.

— Ну да, — сказал я. И пошагал, а он — за мной. — Я начинаю понимать твою точку зрения на это.

— Как вы поздно, — произнесла Анат. — Я уже стала беспокоиться за вас. Думала, не придете.

Было двадцать минут восьмого. И у нее были покупатели. Целых трое. Так что нам пришлось говорить по-другому. Иным тоном. Словно бы ни за одним из наших слов нет никакой подоплеки. Словно мы друг для друга ничто. Словно бы она всего-навсего подтрунивала над привычкой постоянного покупателя.