Кэтрин Хайд - Когда ты был старше

Не полетел.

Я потерял его из виду (какое-то здание закрыло), когда до земли оставалось еще чуть больше половины пути.

Я услышал, как с дивана доносились вопли Керри.

Я взял мобильник, поднес его к уху. Она вопила:

— Что ты видишь? Рассел? Ты что видишь?

— Ничего, — ответил я. — Один дым. Мне ничего не видно. Один только дым.

Было около семи вечера. Мой первый полный день… возвращения.

Я разбирался в маминых бумагах. Небольшая кипа папок, найденных в ящике у нее в спальне. Не могу даже сказать, что я хотел отыскать. Но сразу понял, когда нашел.

Тоненькая папочка с надписью: « Окончательные » решения . Только и всего. С кавычками на слове « окончательные ». Словно могло оказаться, что они не такие уж и окончательные, как ей думалось.

Внутри я нашел документы, извещавшие, что она предпочла кремацию. И та была уже оплачена.

— Ничего себе! — выговорил я вслух.

Это примерно то же, что воскликнуть: «Бинго!» — что было бы чересчур старомодно. Или: «От крутняк!» — что уже слишком походило бы на современный хип-хоп. Но это было здорово. То есть настолько здорово, насколько это возможно, когда речь идет о недавней смерти твоей матери.

Из-за этого меня охватило какое-то неизвестное чувство. Во всяком случае, неизвестное до недавних пор. Словно я получил отсрочку. Для разнообразия. Кое-что получалось, как следует. И даже лучше, чем ожидалось.

— Ты что-то сказал, братишка? — крикнул Бен.

Сам он был в комнате с телевизором. Смотрел мультики. На полной громкости. Даже отсюда, из гостиной, я слышал, что Даффи Дак считал, что пришел «кволичий» сезон, а Багз Банни полагал, что настал «утковый» период, и каждый думал, что Элмеру Фадду надо стрелять в тех, а не в этих. Каждое мультяшное ружейное баханье исторгало из Бена ручеек басовитого хохотка.

— Ничего, дружище. Просто кое-что нашел.

— Что-то плохое?

— Нет. Хорошее. Очень хорошее.

Хорошим это было по многим причинам. Я все еще подсчитывал все эти причины, когда говорил.

Хорошо потому, что это значило: мне не придется отыскивать невесть где тысячи несуществующих долларов на священные похоронные обычаи. Еще лучше потому, что мне не придется терзаться из-за неверного выбора, думая, устраиваю ли я все так, как хотелось бы маме. И еще одна причина. У меня были сомнения насчет Бена и традиционных похорон. Знаете, с открытым гробом и усопшей, одетой и накрашенной так, чтоб выглядеть «совсем как при жизни». Как бы Бен отнесся к такому? Он ведь все еще ждал ее возвращения. Совершенно очевидно. По ночам меня мучил кошмар, как он поднимает маму из гроба и несет домой, и никто не в силах его остановить.

Ну и окончательная благодать: заупокойная служба с красивым фото и урной с прахом не сильно зависит от времени. Что позволяет сделать ее более зависимой от Бена. Надо будет, можем и месяц подождать. И даже два. Дать ему больше времени привыкнуть.

Подняв взгляд, я увидел, что Бен стоит в дверях гостиной, едва не упираясь головой в верхнюю планку.

— Что ты отыскал?

— Кое-какие планы, составленные мамой.

— Почему хорошо?

— Потому, что они позволяют мне узнать, что ей хотелось, чтобы я сделал.

— О-о. Что?

Ну вот, как мне отвечать на это? Порой правда просто не подходит ко времени.

— Это долгая история.

— Почему ты просто не спросишь ее, когда она вернется?

— Потому… Брат… она уже не вернется.

Бен повернулся и исчез в комнате с телевизором.

Я решил, что исполню долг брата лучше, если не оставлю этого просто так.

Я присоединился к Бену у телевизора, где подобрал пульт и выключил звук у мультика.

— Эй! — воскликнул он. — Я же смотрю!

— А мне нужно поговорить с тобой.

— Все равно оставь, пусть дальше показывает.

— Я не могу думать и говорить с тобой при всем этом шуме.

— Сделай потише.

— Но тогда ты будешь слушать Багз Банни, а не меня.

— Нет. Я буду слушать.

— Обещаешь?

— Ага. Обещаю.

Я вновь включил звук, но сделал его едва слышным. Видел, как Бен подался немного вперед, поближе к телевизору, стараясь расслышать. Но тут мультик кончился, пошла реклама, и я опять выключил звук, а он повернул голову ко мне. Только его взгляд все равно был направлен куда-то на ковер.

— По-моему, ты не совсем понимаешь, что значит, когда кто-то умирает, — начал я.

— Что?

— Это значит, что умерших ты больше не увидишь.

Никакого ответа.