Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

У каждого свой цвет, и твой — серовато-зеленый. Цвет застоявшейся морской воды. И знаешь почему, Карлос? Представь себя в ярко-красном! (Комаров бы ты, конечно, в таком виде привлекал.) Нет, твой цвет — пепельно-серый, цвет гнилой зелени. Болотный. Ты, парень, без царя в голове, потому что ты ничем не интересуешься. Давай говорить прямо: ты не оптимист. Оптимизм вырабатывают железы, и порукой ему — хорошее пищеварение. Только при хорошем пищеварении человек может падать добра от всего и от всех. Ты же в этой компании, точно магнитная стрелка между полюсами, мечешься, то притягиваясь, то отталкиваясь. А вот обладай ты оптимизмом, ты был бы стойким, мог бы здраво принимать решения и идти своим путем. Да, я знаю, ты выше Аниты, Франсиско Хавьера и Иони, но оторваться от них ты не можешь. Тебе нравится бывать здесь, слушать, что они говорят, смотреть, ощущать, вдыхать эти запахи и находить в этом удовольствие. И потом отрекаться от всего лишь затем, чтобы очень скоро снова вернуться сюда. В тебе столько же постоянства, сколько в стрелке компаса во время шторма.

Карлос положил ему руку на плечо: «Скучаешь?» Даскаль поставил стакан на стол: «До отупения». — «Вот идут мои старики», — сказал Карлос.

Алехандро Сарриа и Кристина Сантос. Господа из Дюпона. Владельцы Ландалусе и бассейна. Для Даскаля — гостеприимные хозяева. Вот они подходят, улыбающиеся, загорелые, внушительные.

И еще кто-то идет по террасе. Даскаль смотрит, и его грудь заливает волна горячей страсти, которая тут же оборачивается совсем земным желанием. Он не знает ее имени, но Карлос сейчас скажет. Оранжевый свет придает живость ее лицу, ее угловатым чертам; от него еще темнее кажутся ее ресницы, глаза, копна волос. Карлос говорит: «Мария дель Кармен Седрон». — «Дочь красноречивого сенатора Седрона». — «Дочь».

Мария дель Кармен проходит позади четы Сарриа и идет дальше, к бару. Алехандро Сарриа с удовольствием посасывает сигару: выпускает кольца дыма и, смакуя аромат, нежно ощупывает ее пальцами, разглядывает светло-серый пепел. Алехандро с Кристиной подходят. Задаются вопросы, следуют ответы. «Развлекаетесь?» — «Здесь почти все».

Их приход в «Каваму» всегда вызывает интерес, одно лишь присутствие этой осененной золотом четы бросает золотой отблеск на лица остальных. Даскаль теперь чувствует себя могущественным. С ними за одним столом. Для всех — мартини, кроме Даскаля, который остается вереи виски. Кристина что-то говорит о погоде, Алехандро спрашивает у молодых людей, не помешала ли жара их послеобеденному сну. (Дома у Карлоса испортилась установка для кондиционирования воздуха.) С ними поздоровался Габриэль Седрон. Алехандро ответил ему. Седрон подошел со стаканом в руке.

— Как дела, Габриэлито? — спрашивает Алехандро.

Седрон протягивает руку Кристине.

— Ну как, Кристина?

— Послушай, мой адвокат тебя нашел?

— Он был здесь, но я из-за всей этой кутерьмы не смог уделить ему время.

— Как же быть?

— На будущей неделе уладим. Дай мне покончить с кое-какими делами.

— Даже лучше. Я эти дни тоже занят.

— Газета — дело важное и требует много времени.

— Это, Габриэлито, блестящая возможность, ее надо использовать.

— Пропаганда — дело важное.

— А это не просто пропаганда. Речь идет о том, чтобы повлиять на самые широкие круги. Создать общественное мнение.

— Ладно, на будущей неделе встретимся.

— Что ты скажешь о сегодняшнем событии в театре «Ориенте»?

— Чибас оставил после себя страшную путаницу. И теперь все будут драться за его наследие, каждому хочется урвать кусок пожирнее.

Карлос вполголоса извинился и отошел. Чуть раздосадованный Седрон продолжал:

— Аграмонте со своими людьми составляют антикоалиционное направление, они хотят идти на выборы одни и ни с кем не связываться, этакие «чистые»: Пелайо, Лопес Монтес, Юйо, Доминадор, Сархен, Вето и Луис Орландо. А во главе другой группировки — Мильо Очоа; с ними Маркес Стерлинг и Хосе Мануэль Гутьеррес. Мильо и Аграмонте метят на пост президента. Скорее всего, в этой битве выиграет Аграмонте, а Мильо станет вице-президентом. В прошлую субботу и воскресенье Прио [6] * Прио Сокаррас Карлос — кубинский буржуазный политический деятель, один из руководителей «Кубинской революционной партии»; в 1949–1952 гг. — президент Кубы; после военного переворота Батисты в марте 1952 г. бежал в США. был на Ла Альтуре и помирал там со смеху, глядя на их склоку.

— Если отбросить всю демагогию, история с Чибасом выглядит печально, — сказал Алехандро, — все-таки Чибас был колоритной фигурой, он умел воодушевлять.