Станислав Рудольф - Дальтоник

Дагмар смотрела из окна кабинета на улицу. Противотуберкулезный диспансер находился в старом особняке на углу площади. Зал ожидания, приемный покой, несколько раздевалок и фотолаборатория — все размещалось на втором этаже. В городе поговаривали, что через три года в микрорайоне будет построена новая поликлиника и «туберы» переедут туда же, а впрочем, им и здесь неплохо. Работа не трудная, пациенты в большинстве своем не ноют, не стонут, не толкутся у дверей. От семи и до двенадцати — в двенадцать Дагмар с Марженкой идут обедать — она повторяет: «Вдохнуть, задержать — и-и-и выдохнуть!» — и делает рентгеновский снимок легких. Делает она это уже девятнадцать лет, но работа ей по-прежнему нравится, хотя Дагмар давно перестала проявлять интерес и оценивать внешность и физические данные больных. Здесь, перед аппаратом, и самые рослые и мускулистые мужчины выглядят весьма непривлекательно. Бронзовый отпускной загар быстро светлеет. Иногда Дагмар немножко завидует молодым девчонкам, их робкому смущению перед холодным рентгеновским аппаратом. Старые бабы, с обвисшей до самого пояса грудью, не страдают подобными комплексами. С годами Дагмар стала приглядываться к выражению лиц пациентов, особенно к выражению глаз и к улыбкам. Вот чем они себя выдают!

Сегодня Дагмар на работе и не на работе. Рентгеновский аппарат уже второй день бастует. С самого утра с ним возится техник, которого прислали из больницы. Он даже не пошел обедать — Дагмар сварила ему кофе, он выпил на ходу и снова согнулся над сложным переплетением кишочек внутри аппарата. Марженка взяла отгул, зачем понапрасну тратить день? У нее сегодня стирка. Дагмар приведет в порядок картотеку и вложит в ящик проявленные снимки. До завтрака она со всем этим управилась и теперь терпеливо ждет, пока закончит работу техник, лишь время от времени поднимает телефонную трубку. Звонят то из больницы, то справляется о своих делах какой-нибудь потенциальный бациллоноситель. После обеда Дагмар возвращается в рентгеновский кабинет. Техник все еще копается в аппарате, и у нее не хватает смелости спросить, когда же он соизволит наконец собрать свои инструменты и отправится восвояси. Сейчас самое время сделать маникюр. Записка на двери вселяет уверенность, что, кроме уборщицы, сюда никто не войдет. Дагмар машет растопыренными пальцами, чтобы поскорее высох лак, но тут техник прекращает работу, объявляет, что все в порядке, и просит горячей воды помыть руки.

Техник улыбнулся, и Дагмар увидала два ряда великолепных зубов. Она забыла его фамилию, хотя утром он назвался. С ней такое случается постоянно.

— Посидите немного! — Дагмар осторожно придвинула ему свободный стул. Подошла к белой полке и включила кипятильник. Горячей воды, как и следовало ожидать, не было.

— Хотите кофе? — повернулась Дагмар к технику и обнаружила, что он разглядывает ее ноги. Ее это ничуть не удивило. Ведь даже для пациентов подобные детали значительно притягательней, нежели плакаты и памятки на медицинские темы, которыми оклеены стены кабинета.

— Очень! — воскликнул он и поставил локти на стол.

Дагмар достала из шкафчика две чашки, из банки от хлорамина насыпала кофе. Сахар они с Марженкой держали в картонной коробке.

— Сколько вам кусков?

Он попросил два.

— А себе не положите? — удивился он, увидав, что свою чашку она обошла.

— Иногда ведь хочется вообразить, что у тебя есть сила воли. Потом, увы, с лихвой отдаю дань конфетам! — засмеялась Дагмар своему тщетному старанию сбросить хотя бы один-единственный килограмм. Неизвестно по какой причине, Дагмар, как и девяносто девять процентов женщин, была убеждена, что заражена бациллой тучности. Приготовив полотенце и мыло, она снова вернулась к кипятильнику. Техник разглядывал фотографии ее детей, засунутые под стекло на столе по соседству с несколькими открытками и голубыми лотерейными билетами.

Он тоже похвастал своими двумя сыновьями. Одному — десять, второй — на два года моложе. Старший мухи не обидит, младший — будущий Наполеон.

Вода для мытья уже согрелась. Дагмар осторожно налила ее в раковину. Техник закатал рукава рубахи, обнажив до локтей сильные руки, поросшие золотистыми волосками, более светлыми, чем волосы на голове. Умывался он тщательно, Дагмар сказала бы — педантично, как хирург перед операцией. Дагмар тем временем приготовила кофе, чашки перенесла на стол, стараясь не спутать сладкий кофе с несладким, села на свой стул, ожидая, пока техник вытрет руки, наденет кожаную куртку с лохматым воротником и сядет.