Семен Журахович - Кто твой друг

— А вы как считаете: следует вам выступать?

Ганна багрово покраснела, отрицательно покачала головой.

— Выступать будет Марина Дубчак, — сказал Цымбал и из-под насупленных бровей посмотрел на Ганну.

— Правильно! — вырвалось у нее от души.

Это даже тронуло Цымбала. Но, верный себе, он и тут не пощадил самолюбия Ганны:

— На совещание поедет и Настя Гаврилюк.

Переборов себя, Ганна выдержала его взгляд и медленно, тихо проговорила:

— Правильно.

Председатель райисполкома Сытник был недоволен.

— Чего вы там возитесь? Что? Важный вопрос? Товарищ Цымбал, я тоже немножко разбираюсь в деле… Что? Пускай будет пятеро, только скорее. Из других колхозов люди выехали еще утренним поездом.

Недоволен был Сытник и тем, что не Ганна Чепурная будет выступать на областном совещании. Кто же выступит? Марина Дубчак? Что-то он не слышал о такой.

Цымбал спокойно положил трубку. Он с первых дней своего пребывания в районе чувствовал скрытое недоброжелательство Сытника и давно уже решил не обращать внимания ни на язвительный частенько тон председателя райисполкома, ни на его косые взгляды.

Днем колхозная «Победа» и вызванный на подмогу эмтээсовский «газик» помчали делегатов в районный центр. Вместе с женщинами поехал и Цымбал.

До вечернего поезда оставалось еще много времени. Машины повернули к райисполкому: Сытник просил, чтоб делегатки зашли к нему.

— Ну и задержались же вы, дорогие друзья, — дважды повторил председатель райисполкома, здороваясь с женщинами и глядя на Цымбала: видно было, что слова эти адресованы, собственно, ему. — Садитесь, товарищи.

В голове Сытника не могло уложиться, как это Цымбал, человек, занимавший в областном управлении солидную должность, вдруг по собственному желанию отправился в колхоз и взвалил на свои плечи полный мешок забот. Эге, знаем, что это за «собственное желание»… Либо проштрафился, либо анкета не в порядке.

Угрюмая настороженность Сытника стала перерастать в явную неприязнь к Цымбалу после того, как Сытнику намекнули, что и ему следовало бы пойти в один из отстающих колхозов и наладить там хозяйство. С тех пор каждая встреча и каждый разговор с Цымбалом служили председателю райисполкома неприятным напоминанием.

— Садитесь, товарищи, — снова пригласил он прибывших.

Ганна Чепурная поколебалась мгновение, но все-таки села поближе к столу. Не впервой ей разговаривать с начальством. Зато тетка Килина в непривычной обстановке чувствовала себя скованной. Старуха крепко сжала сморщенные губы, словно дала зарок не вымолвить ни словечка. На розовом лице Насти Гаврилюк расплылась счастливая улыбка. Любопытными глазами поглядывала вокруг Валя; в предчувствии важных событий она была настроена торжественно. Только Марина Дубчак выглядела так же, как всегда, — сдержанной и замкнутой в себе. Никто не знал, как ее волнует и тревожит мысль о выступлении на областном совещании. Так много хочется и нужно сказать, только бы не растеряться.

Сытник достал из бокового ящика какие-то бумаги, трижды откашлялся и начал:

— Уважаемые товарищи… Вы, значит, едете на областное совещание. Там должны выступить и наши представители. Давайте, значит, подумаем, что нам надо сказать в области. В каком духе, в каком разрезе… — Он снова откашлялся. — В каком, значит, аспекте стоят задачи нашего района…

Он переложил бумагу с места на место и обвел взглядом женщин.

— Кто из вас будет выступать в области?

— Должно быть, я, — высоким голосом проговорила Марина Дубчак.

На Сытника смотрели внимательные серые глаза, и этот взгляд — твердый, открытый, таящий в себе неведомые ему мысли — выбил председателя райисполкома из привычной колеи даже здесь, в собственном кабинете, где он всегда чувствовал себя уверенно.

— Садитесь, пожалуйста, вот тут вам удобнее будет, — сказал Сытник, не спуская настороженных глаз с звеньевой.

Он снова передвинул бумаги: что-то беспокоило его. С Ганной Чепурной дело обстояло просто: после коротенькой напутственной беседы ей давали перепечатанную на машинке речь, и Ганна бойко читала ее с трибуны. Но сейчас какое-то неясное чувство, может быть остаток еще не совсем утерянной интуиции, подсказало председателю райисполкома, что с Мариной Дубчак следует действовать иначе. Да еще этот Цымбал здесь. Сытник бросил сердитый взгляд на председателя колхоза и широко улыбнулся Марине.

— Вот вам бумага, карандаш… Мы тут подумаем вслух, а вы записывайте.