Павел Калебин - Настоящие деньги

Закончив телефонную беседу, Вакарис положил мобильник на стол и, наконец, отвел глаза от физиономии бывшего вице-премьера, запечатленной на первой полосе свежего номера «Московского комсомольца». Да, это было несколько оригинально: во время телефонной беседы иметь перед глазами снимок того, с кем говоришь. На протяжении всего разговора управляющий «ОКО-банком» смотрел на это лицо, испытывая довольно противоречивые чувства. Еще утром, как только до него дошла новость о выбросе в СМИ компромата на господина Чеботаревского, он возликовал — поделом! Но эйфория, казалось, быстро спала. Причем не просто спала, а, если судить по выражению лица Вакариса, уступила место унынию. «Действительно, — мог подумать человек, посвященный в проблемы управляющего «ОКО-банком» весьма поверхностно, — чему радоваться, если единственное звено, связывающее того с похитителями дочери, в ближайшее время может оказаться или в тюрьме, или, от греха подальше, за границей. Разумеется, в любом случае, вряд ли Чеботаревскому будет дело до его посреднической миссии!»

Однако этот звонок бывшего вице-премьера должен был вселить в Вакариса некоторый оптимизм. Раз политик не потерял интерес к делу, стало быть, его не сильно трогает раздутый газетчиками скандал в отношении него. А раз так, нужно срочно готовиться к встрече с ним!

И Вакарис начал действовать тут же. Правда, стороннему наблюдателю дальнейшие действия банкира могли бы показаться несколько странными.

Он дотронулся до одной из кнопок на компьютерной клавиатуре и произнес: «Антон, меня нет. Ни для кого!», после чего резко встал из-за стола и, обернувшись к глухой стене, махнул в ее сторону рукой с зажатым в ней миниатюрным пультом. Со стороны этот жест походил на магический пасс. Несведущий человек, без сомнений, просто ахнул бы, увидев, как после этого стена разверзлась, будто пещера Алладина. Да и сам банкир каждый раз, когда открывал подобным образом потайной проход в подвал, сдержанно улыбался, ловя себя на подобной мысли.

Только на этот раз ему было не до улыбок.

Быстро сбежав по ступеням вниз, Вакарис с силой крутанул колесо-штурвал на мощной бронированной двери и потянул ту на себя. За порогом автоматически включился свет, упавший на лестницу острым клином, разрастающимся по мере движения двери…

В помещении все пребывало в том же виде, в каком Вакарис оставил его во время своего последнего визита сюда. А было это, надо думать, совсем недавно. В центре зала блестел никелированными деталями некий прибор, поставленный на надежную дубовую станину, из-под которой слышалось мерное гудение мощного трансформатора. Вакарис, очевидно, когда в последний раз был тут, забыл выключить его. По крайней мере, сейчас, словно спохватившись, он быстро нагнулся и нажал какую-то кнопку, заставив трансформатор замолчать. После этого он заботливо накрыл прибор куском ткани.

Потом банкир направился к огромному старинному сейфу, который сейчас больше напоминал пиратский сундук с сокровищами, поставленный на попа. Ключ от него выглядел не менее внушительно. Чтобы провернуть его в замочной скважине, Вакарису пришлось использовать обе свои руки. Дверь открылась со знакомым скрипом. Внутри все так же стояли набитые деньгами коробки из-под ксероксной бумаги. Только на этот раз ни одна из них не удостоилась внимания хозяина, который, сунув руки в глубь сейфа, извлек на свет божий средних размеров резную деревянную шкатулку. Судя по тому, с каким трепетом Роберт Янович, поставив ее на компьютерный столик, открыл крышку, можно было заключить, что под той хранились драгоценности неимоверной цены. Правда, никакого сказочного сияния внутренности шкатулки не излучали. Там были… какие-то коробочки и миниатюрные сверточки. Вакарис не менее двух минут перебирал их, прежде чем нашел то, что хотел. Это можно было понять глядя на то, как просветлело его лицо, а пальцы торопливо начали освобождать от бумаги нечто, напоминающее темную полимерную ленту длиной не более ладони. Вскоре Вакарис поднял эту полоску на уровень глаз и посмотрел ее на просвет. Она оказалась всего лишь отрезком самой обыкновенной фотопленки, которую фотографы активно использовали аж до начала двадцать первого века, пока традиционная фотография не уступила место новым, цифровым технологиям.

— Так-так, так-так… — пробормотал Вакарис, включая компьютер, который тут же приветливо вспыхнул заставкой в виде 50-долларовой купюры.