Павел Калебин - Настоящие деньги

Газеты, само собой, менее оперативно реагировали на новости, чем интернет. Но редакторы большинства из них предполагаемую тему будущего дня улавливали еще с вечера, поэтому не обошла вниманием фигуру бывшего вице-премьера и утренняя пресса.

Когда тем утром Валентин Петрович только проснулся, он, разумеется, и не подозревал, что слава вновь нашла его. Все его мысли были во вчерашнем дне, подарившем ему, наконец, победу над банкиром Вакарисом. Осталось сделать совсем немного: «вывесить над поверженным Рейхстагом “ОКО-банком” свое знамя и принять капитуляцию». Выходя из спальни, Чеботаревский, с улыбкой потягиваясь, поздоровался с охранником. Однако тот, вместо привычного «Здравия желаю, Валентин Петрович», как-то растерянно произнес «Ага» и отвел глаза.

Чеботаревский насторожился:

— Что случилось, Вадим?

Охранник смущенно пожал плечами и ничего не сказал. Валентин Петрович хмыкнул и прошел в ванную, после которой, свежевыбритый и благоухающий дорогим одеколоном — как был, в полосатом халате, — проследовал в холл, где с самодовольным видом расположился в огромном мягком кресле. На полу пред ним распласталась внушительных размеров шкура белого медведя с тоскливо оскаленной мордой.

На журнальном столике рядом с креслом обычно лежали газеты, которые Валентин Петрович имел обыкновение читать по утрам. Однако на этот раз, к своему большому удивлению, на привычном месте он ничего не обнаружил, за исключением какой-то рекламной газетенки. Он взял ее в руки и пробежал глазами по заголовкам: «Щебень, песок — по низким ценам»; «Двери, окна, ПВХ»; «Продаю…», «Меняю…».

— Что за черт! — выругался Чеботаревский, после чего раздраженно крикнул в сторону двери, за которой, в коридорчике, располагалось место дежурного охранника: — Эй, где мои газеты?

Дежурный охранник в доме бывшего вице-премьера по совместительству исполнял и обязанности дежурного дворецкого: контролировал работу садовника, уборщицы, повара. Также ему поручалось проследить за доставкой корреспонденции и прессы к утреннему кофе своего шефа. Однако на этот раз с этой своей обязанностью он, судя по всему, не справился.

— Оглох, что ли? — раздраженно крикнул Валентин Петрович.

Возникшая в дверях массивная фигура охранника, плечи которого касались косяков, казалось, слегка подрагивала, будто в мареве летней жары; а лицо его своим печальным выражением походило на морду убитого медведя, чью белоснежную шкуру попирали ноги бывшего вице-премьера, обутые в красные матерчатые тапочки с белыми помпонами.

— Валентин Петрович… — неуверенно выдавил из себя охранник, и тут же был оборван Чеботаревским:

— Я уже пятьдесят лет Валентин Петрович! Почему нет газет? — показал он глазами на журнальный столик.

— Я не осмелился…

— Чего, не осмелился? — уточнил хозяин, окинув молодого человека презрительно-уничтожающим взглядом с головы до ног.

И охранник, наконец, решился:

— Боюсь, — сказал он, — сегодняшние газеты не очень-то обрадуют вас, Валентин Петрович.

— Что? — удивленно и слегка угрожающе поднял брови тот.

— Если прикажете, я принесу… — залепетал охранник.

— Сию же минуту! — грозно крикнул Валентин Петрович в сторону освободившегося, как по мановению волшебной палочки, дверного проема.

Однако спустя еще несколько секунд охранник вновь возник на пороге. В руках он держал кипу газет, которую, осторожным шагом приблизившись к боссу, положил на журнальный столик перед ним.

Валентин Петрович потянулся к газете, что лежала сверху, но вдруг рука его в нерешительности замерла. Он поднял глаза на охранника, продолжавшего стоять перед ним с вытянутыми по швам руками, и сердито бросил ему:

— Свободен.

Секьюрити послушно удалился. Валентин Петрович тут же вновь потянулся за газетой, но и на этот раз не смог коснуться ее. Какая-то неведомая сила словно удерживала его руку. Чеботаревский поймал себя на мысли, что… боится дотронуться до газетной бумаги. Тон охранника, эта его нерешительность, проскальзывавшая в движениях, изрядно насторожили бывшего вице-премьера. Судя по всему, охранник знал то, чего пока не знал он. И эта информация…

Валентина Петровича посетило нехорошее предчувствие, но он все же сумел взять себя в руки и, хмыкнув, быстрым жестом схватил лежавшую сверху газету. Он даже не успел понять, как она называлась, а глаза уже читали и перечитывали заголовок, напечатанный крупным жирным шрифтом: «ТЕНЕВАЯ ЖИЗНЬ БЫВШЕГО ВИЦЕ-ПРЕМЬЕРА». Прочитать то, что шло после заголовка, Валентин Петрович сразу не нашел в себе сил, но в тексте, как прогалины на мартовском снегу, в глаза ему бросилась повторяющаяся несколько раз фамилия… — его, фамилия — «Чеботаревский».