Павел Калебин - Настоящие деньги

— И не надо. Не дело фотомастера это — с тряпками по лестницам скакать. Сейчас приедут люди, приберутся. Да и вообще, наведут марафет.

— Какие еще люди?

— Сам сейчас увидишь, — усмехнувшись, ответил Кранц.

Вскоре возле бывшей фотомастерской остановился «Рафик». На нем прибыла бригада реальных рабочих в синих спецовках. Один из них — вроде как прораб — быстро распределил своих людей по объекту. Застучали молотки. Запахло краской. Двое шустрых работяг сходу привели в подобающий вид вывеску, после чего занялись дверью. Вскоре на месте разбитого стекла появилось новое — зеркальное.

— Ого! — присвистнул Валька, увидев в нем свое отражение.

— А прочное? — поинтересовался Кранц.

Один из рабочих с улыбкой протянул ему молоток:

— Бейте.

— Да ну… — заулыбался старик.

— Бейте, бейте, — настаивал рабочий.

Однако Борис Аркадьевич сказал серьезно:

— И ударил бы, сынок, попроси ты меня об этом, к примеру, еще вчера. Теперь же просто рука не поднимется. Свое!

Валька вдруг спохватился:

— А фотоаппарат, дядь Борь?

— Какой фотоаппарат? — не понял тот.

— Ну, который вы мне дали для обучения.

— Тот древний «Зенит», что ли? — с усмешкой уточнил старик. — Оставь его себе, Валюх. Пусть это будет подарком тебе. На память о твоем первом дне в качестве честного кооператора.

— Да, этот денек трудно будет забыть! — сказал Валька, хрустнув попавшим под подошву ботинка осколком. — Только не пойму я что-то, дядь Борь. Один фотоаппарат останется у меня, другой у вас свистнули. Чем работать-то будем?

Кранц, продолжая улыбаться, поманил Вальку за собой внутрь салона.

— Гляди, — сказал он ему, кивая на осиротевшую треногу.

Валька бросил на нее лишь один короткий взгляд, а когда вновь взглянул на старика, в руках у того возник, словно по волшебству, новенький фотоаппарат.

— «Кэнон», — понизив голос, с благоговением произнес старик, после чего торжественно водрузил его на треногу, на место исчезнувшего «Зенита».

Помещение, отныне принадлежащее кооперативу фотографа Кранца, к полудню уже было не узнать. Оно преобразилось почти как по мановению волшебной палочки. Стены удивительным образом выровнялись с помощью загадочного бежевого покрытия, под потолком холла возникла лампа с регулирующимся светом. Появились удобные кожаные кресла для посетителей, дополнительные зеркала.

Руководивший рабочими в синих спецовках мужчина, белозубо улыбаясь, осведомился у Бориса Аркадьевича:

— Ну? Вроде все. Вас устраивает?

Кранц, пробежав глазами по углам фотозала, тоже улыбнулся.

— Вполне пристойно, господа. Спасибо!

— Это было не трудно, — проговорил прораб, после чего вместе со своими рабочими покинул салон.

Борис Аркадьевич еще раз обвел довольным взглядом помещение и поинтересовался у своего стажера:

— Ну, как тебе?

— Обалдеть, дядь Борь… — ответил тот, до сих пор, с момента завершения утренней баталии, будто пребывавший в некоторой прострации. — А что это за люди такие были? — спросил он, кивая на отъезжающий «Рафик» за окном.

— Тоже кооператоры, Валюх, — пояснил Кранц. — Вот времечко-то настало! Еще год назад такой ремонт затянули бы на год. Теперь же, глянь, всего несколько часов работы — и ты как в заграницу перенесся.

— И во сколько вам обошелся этот перенос, дядь Борь?

Тот загадочно улыбнулся.

— Не твоя забота, вьюноша! Но отрабатывать этот ремонт нам с тобой придется не один день. Ты как, все прочитал в моей книжке о цинкографии?

— Да… Вроде как прочитал. Не все понял, правда, но интересно. И знаете, дядь Борь, какой мне сон потом приснился?

— Ну?

— Я будто себя в будущем увидел. Сижу я себе в точно такой же вишневой «девятке», в какой ваш Пахом со своими пацанами прикатили. А вокруг меня, как бабочки, деньги бумажные кружатся: рубли, трешки, доллары американские, как я понял…

Валька прервал рассказ из-за того, что дядя Боря ни с того ни сего вдруг закашлялся.

— Чего? — насторожился Валька. — Думаете, дядь Борь, деньги к чему-то плохому снятся?

— Кхе-кхе… Не знаю… Кхе-кхе… — с трудом заговорил Кранц. — Я обычный фотограф… кхе-кхе… а не толкователь сновидений. Но вот что машина такая же, как у Пахома, тебе приснилась, это я могу сказать тебе к чему. Почти уверен — скоро такая же и у тебя будет.

Валька с замиранием сердца подумал, что раз уж старик с такой уверенностью говорит о «девятке», то, следовательно, сон был вещий. Ну, а дальше, если следовать логике, то и посыпавшиеся вслед за видением вишневых «Жигулей» деньги тоже когда-нибудь должны будут материализоваться в его жизни. Да и странно это — имея новые «Жигули» девятой модели, быть бедным человеком…