Виктория Борисова - Рабство по контракту

У подножия его Павел снова заметил конфеты, мелкие деньги и какие-то побрякушки — нехитрые приношения от суеверных и простых людей, что до сих пор приходят сюда просить об исполнении своих желаний с наивной верой в чудо. Видно, недавно все это принесли… Даже фантики не успели размокнуть от снега.

Он бросил машину прямо на дороге, у того самого злополучного поворота, где недавно чуть не попрощался с жизнью, и пошел наугад через заснеженное поле.

Но напрасно Павел битый час бродил вокруг, пытаясь отыскать ту самую избушку. Он уже изрядно устал и замерз, но так и не нашел ничего похожего на жилье. Пришлось возвращаться несолоно хлебавши.

В машине он включил печку на полную мощность и принялся растирать замерзшие руки. Что ж теперь делать-то? Ответ напрашивался сам собой — бросить эту дурацкую затею и возвращаться обратно в Москву.

Но с другой стороны… Почему-то не хотелось так быстро сдаваться! Неужели зря ехал в такую даль? Может, расспросить кого-то из местных? Если Синь-камень известен в округе, кто-то должен знать и о странном отшельнике, который живет неподалеку. Другой вопрос — к кому обратиться?

Павел вдруг рассмеялся и стукнул себя по лбу ладонью. Ну да, конечно! Сторож-краевед из пансионата. Он-то много знал о Синь-камне и готов был поделиться с каждым, кто пожелает слушать…

Эх, дурак, дурак! Надо было порасспросить его поподробнее! Сейчас Павел искренне досадовал на свою недальновидность и невнимательность. Подумать только — почти всю свою жизнь он учился, пытаясь усвоить что-то новое. А как иначе, если все вокруг словно наперегонки делают то же самое — получают научные степени, сдают бесконечные экзамены и тесты, чтобы через силу переварить большой объем информации, успеть, захватить и удержать, заиметь очередной диплом и повесить его в рамочке на стенку…

А самое важное пропускают мимо ушей, мимо глаз, мимо сердца.

Но ничего, сейчас он поедет туда и выспросит все, что можно! Денег даст в конце концов… И пусть себе говорит бывший учитель, пусть вспоминает все до самого донышка, а он теперь будет умнее. Ни слова не упустит. Да и техника должна помочь. Даром, что ли, в навороченном телефоне последней модели есть диктофон? Раньше он им, правда, никогда не пользовался (все случая не было!), зато сейчас пригодится!

С такими мыслями он подъезжал к воротам пансионата. На этот раз они оказались заперты, пришлось долго стучаться. Видно, сегодня здесь никого не ждали… Наконец, раздался противный скрип и чуть приоткрылась маленькая калиточка.

— Ну, чё надо?

Перед ним стоял здоровенный красномордый мужик в черной вязаной шапочке, телогрейке и валенках. Ну и тип… В уголке рта как будто намертво прилипла замусоленная спичка, маленькие глаза смотрели недобро, и на одутловатом лице, украшенном трехдневной щетиной, ясно читалось пристрастие к дешевым, но крепким спиртным напиткам и застарелая нелюбовь к остальному человечеству. Вид у него был грозный, но, увидев перед собой прилично одетого человека на дорогой иномарке, он сразу осекся и переспросил уже тоном ниже:

— Чего хотели-то?

Павел растерялся. Он так ожидал увидеть своего давнего знакомца (хотя — какого там знакомца? Ведь даже имя спросить не удосужился!), что теперь не знал, как быть. Он улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественной и располагающей, и сказал:

— Здравствуйте! А как мне сторожа вашего найти? Ну, который пожилой такой, с усами?

— Петровича-то? — мужик выплюнул спичку. — А зачем?

Неужели придется объяснять этому чересчур бдительному стражу, зачем приехал? Еще на смех поднимет!

— Понимаете… На Новый год у нас тут корпоративная вечеринка была… — сбивчиво заговорил он.

— Забыли, что ль, чего? — оживился охранник. — Так это у горничных надо спрашивать. Хотя… — он задумчиво поскреб в небритую щеку, — тут пиши пропало. Поздновато спохватились.

— Да нет! Ничего я не забыл. Мне бы Петровича.

— Так нет его.

— Как нет? — удивился Павел. — Выходной сегодня?

— Совсем нет. Помер Петрович.

Вот это да! Последняя ниточка, что могла привести его к разгадке тайны, оборвалась. Павел сразу сник, и даже руки бессильно опустились.

— А от чего? Что с ним случилось?

— Да черт его знает… — протянул охранник. — Что я, доктор, что ли? Старый был, вот и помер.

Павел повернулся к машине. Похоже, вид у него был действительно жалкий, так что даже на лице у охранника мелькнуло что-то вроде сочувствия.