Бахыш Бабаев - Одиночество вдвоем

Сын испуганно подскочил к матери.

— О чем ты, мама? При чем здесь ты? Все не так, как ты думаешь. Ты вообще привыкла брать на себя все беды, которые обрушились на кого-то. Возьми себя в руки. О чем ты говоришь? Ну, ладно, — он решил перейти в контрнаступление, повысив тон, — допустим ты виновата. Допустим. Но как ты могла знать тогда, что будет теперь? Следовательно, не могла. А раз не могла, значит, не виновата. Кроме того, никто никогда не может гарантировать здоровья будущему ребенку.

— И все же я виновата, — горько прошептала она, — мне надо было быть всегда начеку. Не уследила…

Она уже немного успокоилась и теперь сидела, откинувшись на спинку дивана и раскинув руки.

Сын промолчал. Затем решил чем-нибудь заняться. Он включил телевизор. Полилась народная азербайджанская мелодия. Не глядя на мать, он, насвистывая вполголоса, прошел на кухню и поставил чайник. Открыл холодильник. Куры, которых он принес сюда два дня назад, так и лежали в морозильнике нетронутыми. Стараясь не шуметь, положил одну из них в холодную воду. Минут через двадцать он подал матери свежезаваренный чай, который она выпила не без удовольствия. Попросила еще. Сын принес второй стакан.

Потом Бабирханов с матерью поужинали. Настроение у обоих заметно поднялось. Попив еще чаю, мама прилегла.

— Как твои семейные дела? — вдруг спросила она.

— Все так же, — недовольно ответил он, чувствуя, что сейчас начнутся расспросы.

— Не думаешь ехать за ними?

— Пока нет.

— Из-за той женщины? — она укоризненно покачала головой.

— Не знаю.

— Подумай.

Он уже думал об этом. И думал не раз. Почему-то он был уверен, что Эсмира разыграла его тогда, что у нее нет никакого любовника в бюро по обмену. Тем не менее это его задевало за живое. Пылкая любовь и страшная ненависть вели в нем междоусобную борьбу. Не любит, рассуждал он. Побаловалась легким флиртом и решила поставить точку. А на самом деле встречается с кем-то. А почему я ей был нужен, задал себе он вопрос и сам же ответил — просто так. Ведь любой женщине приятны объяснения в любви, даже если она безразлична к ним — большинство женщин тщеславны, а уж эта — особенно.

Он встал.

— Ну, я пойду, мам.

Женщина, не глядя на него, тихо произнесла.

— Я ни к чему тебя не принуждаю. Ты у меня единственный из детей. Поступай, как знаешь. Лишь бы тебе было хорошо.

Весь следующий день ломал себе голову над поисками единственно правильного решения. Чувства к Эсмире, несмотря на вызванную ею ревность, казалось, были несокрушимы. Он стремился к ней, не думая ни о дочери, ни о своей семье вообще. Несколько раз порывался позвонить, поддавшись минутному порыву.

Подходил к концу рабочий день. Медсестра, куда-то исчезнувшая на полчаса, вернулась, готовая уйти уже насовсем.

— Доктор, если вы разрешите, я уйду. Сегодня четверг, мне надо быть на поминках.

Он невидяще посмотрел на нее и машинально кивнул.

Оставшись один, Бабирханов закурил. Наблюдая за сизыми облачками дыма, он напряженно размышлял.

Мама и отец давно разведены. Живут врозь. Сестра и брат безнадежно больны, он один является связующим звеном между родителями, между братом и сестрой. Отец немощен, в любую минуту может случиться непоправимое. Мама сердечница, вдобавок страдает полиартритом. За всеми нужно уследить, всем надо протянуть руку помощи. Эсмира? Эсмира, Эсмира… — Даже не раздавшийся звук ее имени причинил ему щемящую боль. Я тебя люблю, люблю всем сердцем, но что значит любовник?! Ах, любовник? Ну и катись к нему, а у меня своих забот по горло.

Вновь и вновь, уже в который раз он представил себе ее лицо. Круглое, с правильными и мелкими чертами лицо, миндалевидные глаза, чрезмерно накрашенные. Недавно осветленные волосы сделали ее блондинкой и какой-то искусственной, не натуральной Эсмирой. Но все же Эсмирой, которую он любил и без которой не мыслил и дня существования. А она… А она — «любовник»…

Зазвонил телефон. Бабирханов моментально снял трубку.

— Алло… алло, — нетерпеливо повторил он, — алло.

В трубке молчали, затем послышался глубокий вздох, в следующую минуту — отбойные гудки.

«Она! — у него тревожно екнуло сердце. — Она. Больше просто некому. Просит, чтоб я позвонил. А заговорить самой не хватает смелости. Выходит, любовник просто розыгрыш?»

Он быстро снял трубку телефона, набрал номер.

— Это ты сейчас звонила? — глухо спросил он, услышав дорогой ему голос.

— Нет, не я, — отвечала она.

— Как твой любовник?