Бахыш Бабаев - Одиночество вдвоем

— Не помню. По-моему, с волосами, — нерешительно проговорил тот.

— С волосами не помню.

— Да вспомнишь ты, — убежденно продолжал первый. — И как раз, когда мы выгружались, проходила вот эта самая наша хозяйка. У нее пакет порвался, а врач тот стал ей помогать. Собирал там лук, картошку. Ну! — он вопросительно глянул на товарища.

— A-а… — протянул второй, — это тот, который сказал — пью редко, но метко. И залпом стакан водки… Помню, выпил и не закусил.

— Во-во… Беспокойный такой. На балкон все выходил.

— Ну и память у тебя, — поразился второй.

— А хозяйку эту я сразу узнал, — мечтательно протянул первый, — та самая. Очень нежная.

— Ладно, ладно, — встал он, — наше дело маленькое. А она чего переезжает?

— Обменяла квартиру.

— Не понимаю. Квартира хорошая. На сколько комнат?

— Да на две.

— Какой смысл? — удивился второй грузчик. — Может, на новой площадь побольше?

— Не знаю, — задумчиво ответил тот. — Она даже не сказала, куда мы поедем. Сама улыбается, а глаза грустные.

— Ты уже и на глаза ее обратил внимание? — с явной досадой спросил он и тут же заключил: — Ну и пройдоха.

Первый грузчик вздохнул.

— Красивые глаза. Как миндаль.

Стук каблучков заставил обоих вздрогнуть. Эсмира, вся запыхавшись, увидела рассевшихся грузчиков и укоризненно покачала головой.

— А я подумала, что-то случилось.

— А вы меня не узнали, хозяюшка? — спросил грузчик помоложе.

— Нет.

Мужчина встал и подошел к Эсмире.

— В прошлом году мы тут выгружали вещи вашего соседа. Тоже по обмену. Врач, симпатичная такая жена и дочка. И старик с ними.

— Не помню, — хмуро ответила Эсмира.

— И у вас порвался пакет, — не унимался тот.

— Не помню. Если можно, давайте быстрее. Дети у бабушки. Ждут не дождутся.

— А вот та самая хозяйка.

К ним торопливыми шагами подходила Лала. Что-то неестественное было в ней, хоть и выглядела она какой-то сосредоточенной. Так, по крайней мере, показалось Эсмире.

— Здравствуй, — Лала тронула Эсмиру за рукав, — спасибо тебе.

Грузчики ушли в дом.

Эсмира молчала. Глядя прямо перед собой, она ничего не видела. Даже эту женщину, из-за которой решилась расстаться с родными для нее местами. Здесь она родилась, здесь она выросла, здесь к ней пришла настоящая любовь.

Обе молчали. Обе люто ненавидели друг друга, но не признавались себе в этом. Соперницы… Одна в выигрыше, другая в проигрыше. Впрочем, Эсмире казалось, что в проигрыше она. Лала думала иначе. Была убеждена — выиграла Эсмира. Ведь он любит ее. А это главное. Но меры предосторожности сохранения семьи ею были приняты. Насколько они эффективны — покажет будущее.

— Как-нибудь скажи ему, — сухо, не глядя, начала Эсмира, — что я все наврала.

— Скажу, обязательно скажу. Ты высоконравственная женщина.

— Не стоит. Я выполнила свой чисто человеческий долг.

— Откровенно говоря, я думала о тебе иначе, — призналась Лала. — Он был прав. Ты благороднее меня.

Эсмира сделала шаг в сторону и, посмотрев на Лалу, неожиданно начала:

— В свое время я, не задумываясь, вышла замуж. Не осознала, люблю или не люблю. Скорее, не любила, мир праху его. Потом дети. Стала как-то привыкать. После гибели мужа вообще ни на кого не обращала внимания.

— Понимаю, — участливо вымолвила Лала.

— Переехали вы, и я изменилась.

— Понимаю, Эсмира, — с состраданьем ответила Лала. — Но ты меня прости.

— Я полюбила его всем сердцем, — тихо и твердо продолжала Эсмира. — Он очень тонкий, все понимающий. Он, ни разу со мной не встречавшийся, всю меня рассказал мне.

— Все врачи в какой-то степени психологи, — смягчила обиду Лала.

— Не все, — резко перебила ее Эсмира. — До сих пор меня никто не понимал так верно, как он. Окружающие полагали, что я просто дикарка, грубиянка. Мне тридцать два года. Он первый, кто так сильно потряс меня.

Лала стояла перед Эсмирой, молча разглядывала ее. Надо было что-то сказать, чем-то утешить.

— Ты такая хорошая, — не сразу нашлась она, — ты еще найдешь свое счастье.

— Не думаю, — вздохнула Эсмира. — До сих пор никто меня так не тревожил. Мне стало жаль тебя, твою дочь. И самой как-то совестно. Отбиваю чужого мужа.

— Эсмира, — взмолилась Лала, — прошу тебя, верни его.

— Ты же видишь, я переезжаю. Через час сюда приедут новые соседи. Я просила их на первых порах умалчивать о старом адресе. Тебе этого мало? Пройдет время, — добавила она после небольшой паузы, — и все встанет на свои места. Время лечит все. Мне вот только будет больнее. Он стал меня ненавидеть. Вчера прошел мимо и даже в мою сторону не посмотрел. Обидно, очень обидно.