Ольга Мирошниченко - В сторону южную

Мы шли долго, уже солнце светило нам в спины, а горы так и не приблизились, только еще ярче стали сиять своими вершинами. Потом мальчик из средней группы начал хныкать, и мы с Петькой решили сделать привал. Привал мы сделали возле заброшенной хижины, окруженной глиняным дувалом в дырках. Дувалом киргизы называют забор, и этот забор был довольно высоким и давал тень. В этой тени и уселись мы все есть сухари. Мы поели сухарей, и тут мальчик из средней группы сказал, что он хочет спать.

Петька очень рассердился и закричал, что с мелкотой нельзя связываться и что когда он был взрослым, то никогда не спал, и поэтому фашисты не могли застать его врасплох, как застали Чапаева. Он тут же стал показывать нам Чапаева; нашел длинный прут и, размахивая им как шашкой, начал скакать по дворику и кричать «Ура!». И мы все взяли пруты и тоже стали скакать и кричать «Ура!». А мальчику из средней группы прута не досталось, и он пошел вдоль дувала, чтоб найти себе прутик. В одной дырке он увидел какую-то черную палочку и выдернул ее, а она вдруг в его руке вытянулась и стала извиваться.

Дальше все произошло очень быстро. Мальчик держал извивающийся прутик за конец, а Ванечка вдруг закричал:

— Брось, брось ее скорее!

Но мальчик все держал этот странный прутик и смотрел на нас, ничего не понимая, а мы все застыли, потому что знали, что это змея.

— Да брось же ее! — закричал снова Ванечка. И тогда мальчик разжал пальцы, и змея упала прямо на его ногу. Ванечка вдруг оказался почему-то рядом с ним и босой ногой откинул змею. Змея отлетела, но была одна секунда, когда она, словно испугавшись, приникла к Ванечкиной ноге треугольной головкой, и Ванечка вдруг тихо стал садиться на землю.

— Она укусила его! — закричал Петька и бросился к Ванечке. На тоненькой ноге Ванечки синели две дырочки, и Ванечка с недоумением смотрел на них.

— Больно? — спросила я Ванечку.

— Нет, — шепотом ответил он и потрогал дырочки пальцем.

— Не трогай! — крикнул Петька. — Надо бежать, бежимте домой!

И мы побежали, Ванечка держал в руках белую шапку, которую ему подарил киргиз, и бежал сначала так же быстро, как мы, а потом начал отставать, пошел шагом и вдруг сел на землю.

— Беги, Ванька! — крикнул Петя, обернувшись на ходу.

— Он не может! — крикнула я ему вслед, повернулась и побежала к Ванечке.

Нога у Ванечки стала толще, а вокруг дырочек появилось красное пятно.

— Ванечка, надо бежать, а то ты умрешь, — сказала я и присела на корточки перед ним.

— Жжет, — прошептал Ванечка и вдруг заплакал.

Я никогда не видела, чтобы Ванечка плакал, даже когда мама шлепала его за Рекса, не плакал, а она шлепала сильно. Сейчас слезы быстро-быстро выкатывались из больших голубых глаз, и он смотрел на меня каким-то таким взглядом, что я заревела сама очень громко и закричала:

— Стойте, стойте, идите сюда!

Петька и мальчики повернулись и подбежали к нам.

— Надо его нести, — запыхавшись, сказал Петька, — как санитары носят. Машка, давай руки, скорей давай.

Я, не понимая, протянула ему руки.

— Не так, рыжая, — закричал Петька, — не так! Сделай вот так, — он показал, как надо, обхватив левой рукой кисть правой.

Я сделала. Потом мы сцепили свои руки, получился стульчик. Мальчики приподняли Ванечку, посадили его на этот стульчик. И мы с Петькой рванулись вперед.

Я никогда не думала, что Ванечка такой тяжелый, очень скоро я почувствовала, что не могу больше нести его, но Петька крепко сжимал мою руку и хрипло покрикивал:

— Быстрей, рыжая, быстрей!

Я видела Ванечкину ногу, она все толстела и толстела, а пятно становилось все краснее и краснее. Потом Ванечку несли мальчишки, но они очень быстро устали, и мы снова понесли с Петькой. Мне казалось, что прошло уже очень много времени. Солнце слепило глаза, хотелось пить, болели и жгли подошвы ног, руки дрожали, и все лицо горело от солнца и соленого пота. Ничего не видя, слыша только Петькино дыхание, я спотыкаясь брела вперед. Мне казалось, что мы идем уже прямо по солнцу, и я зажмурила глаза. И вдруг рядом раздался знакомый голос:

— Шимпанзе, ты почему не в детском саду? Опять убежала и Ванечку с собой увела? Я скажу маме, пускай тебе попадет.

Я открыла глаза и увидела Галю. Она стояла с большим мешком, в который мы собирали кизяки, и смотрела на меня строго.

— Вон как его затаскали, — сказала Галя и протянула руки: — Иди ко мне, Ванечка!

Но Ванечка не слышал ее, голова его свесилась набок, глаза были закрыты, он не падал только потому, что сзади его все время поддерживал Саша.