Евгений Белянкин - Танец любви

В танкетке Димка забыл свои розовые очки. Как раз шло построение. Когда он о них вспомнил, было уже поздно. С очками пришлось распрощаться. «Козел ты, — сказал он себе и взглянул с обидой на Глеба. — А этот козел куда-то стал смываться. Как выяснил Саня, — «к гуманитарям…» К каким еще гуманитарям?»

Гуманитариями, приманившими Глеба, оказались аспиранты и студенты юридического факультета с военной кафедры Университета.

Познакомился Глеб на полигоне, когда на дороге в дождь застряла машина и он помогал ее вытаскивать из грязи.

— А ты рассудительный, — сказал один очкарик, — суворовец?

— Так точно, суворовец.

— Военная жилка, — заметил очкарик.

Так Глеб обрел нового знакомого. Макс был аспирант, щупленький, как юноша, смуглолицый, с детскими ямочками на щеках и радушным взглядом. При этом у Макса были манеры человека, кое-что познавшего в жизни.

— Где-то я читал, что мы рождаемся с полным набором талантов. С помощью труда можно развить любой из них и, между прочим, в любом возрасте. Те, кого мы называем талантливыми, это же работяги! Тащутся, не жалея сил, как волы… Чего не скажешь обо мне. Да что вол? Подневольное животное! Я не могу быть волом. Выходит, и талантом. А ты?

— Не знаю, — вздохнул Глеб Сухомлинов, — как-то не задумывался.

— А ты, кадет, задумайся. Это очень важно для тебя, вовремя задуматься…

В лагере юристов было все не так, как у них, — там шла взрослая жизнь. И Глеб в свободное время, по мере возможности, пропадал у юристов. Отхлебывая из железной кружки крепкий чай с ломтиками тающего российского сыра, он с удовольствием принимал забавное превосходство Макса, его поучительные сентенции…

— Заруби себе на носу, Глеб… Офицер, если он офицер, должен знать жизнь и в душе быть юристом.

Но закадычный приятель Макса, Егор, утверждал обратное:

— Офицер прежде всего должен стать солдафоном, иначе начальство уважать его не будет. Такому офицеру солдаты до лампочки — для этого у них есть дедовщина. А вот насчет желудка — это точно, желудок офицер обязан иметь железный, луженый и облицованный… И никогда не путать водку с самогоном, а спирт — с чачей…

На этот раз Макс уехал в город, и Глеба настиг Димка.

— Слушай, ты чего туда повадился?

— Там юристы хлеб медом мажут.

Димка Разин пристально и обидчиво посмотрел на Глеба.

— Пойдем в лес, поговорить надо.

Глеб покумекал и согласился. Они молча шли к лесу. Глеб изредка поглядывал на Димку — тот пыжился и дулся. Свернули к пруду, куда обычно без разрешения суворовцы бегали купаться, и остановились.

— Ложись! — скомандовал Димка.

Глеб залег.

— Смотри, они голые.

— Вижу, — спокойно заметил Глеб.

Димка Разин впервые видел голых женщин, которые со смехом вылезли из воды и теперь, начиная с груди, терли махровым полотенцем белое, жидковатое к ногам тело.

— Ну что, глаза не сломал? — усмехнулся Глеб.

Димка молчал, жадно вглядываясь. Тем временем женщины оделись и пошли тропкой вниз по косогору, оживленно разговаривая. Суворовцы встали, отряхнулись.

— Может, искупаться? — вздохнул Глеб. В лес идти ему расхотелось.

— Ты занимаешься онанизмом? — вдруг невпопад брякнул Димка.

— А тебе так важно? — засмеялся Глеб.

— Да.

— Тогда обратись к Вербицкому. Его это волнует.

— Я знал, что мне ты не признаешься, — жестко смерив взглядом, сказал Димка. — Потому что ты не друг. А я в тебя верил…

— Извини, но я не просил, чтобы ты в меня верил.

Димка отвернулся, на глаза накатились слезы. Закусив губу, он едва сдерживался — это было выше его сил, но он заставил себя не заплакать.

— Я ненавижу тебя, — сказал Димка трясущимися губами, — ненавижу…

— Ну и что, будем драться?

— Да.

— Хорошо. Если ты этого хочешь, пойдем в лес, — простодушно сказал Глеб.

Они пошли в лес. Постояли на опушке. Прошли дальше. Постояли и там, как два врага, готовые на выяснение отношений. Еще прошли дальше. Димка драки не начинал. Глебу все это надоело, и он, видя, как дрожь пробивает Димку, в томительной тишине сказал:

— Ударь меня и успокойся. Я с тобой драться не буду.

После лагерей, в июле, начинались первые летние суворовские каникулы. Набросив на плечо спортивные сумки, Глеб и Саня шли вдоль густой аллеи, что тянулась от училища. Димка уехал на день раньше, его забрали приехавшие на машине родители.

Пройдя половину густой аллеи, суворовцы остановились. Смотрели на старинные красные корпуса. В руках Сани была гитара с замысловатыми наклейками, он взял ее напрокат у Горлова. Вербицкий провел по струнам. И когда затихли звуки, с выдохом сказал: