Николай Сказбуш - Поселок на трассе

Помолчали, заканчивая обед с пирожками.

— И все же — коричневый или серый? — поднялся Анатолий. — Разреши позвонить?

Никита удивленно глянул на друга:

— Телефон в кабинете отчима.

Анатолий набрал номер подрайона:

— Лейтенанта Пантелеенко нет поблизости?

— Кто спрашивает?

Анатолий назвался.

— С выздоровлением. Приступили?

— Жду приказа.

— Его нет сейчас. Но должен явиться. Что передать?

— Пусть позвонит на квартиру архитектора… Пусть позвонит Никите, он знает.

— Сделаем.

Никита с неожиданной для Анатолия хозяйственностью занимался уборкой комнаты, вынес посуду на кухню, сложил в мойку, — угадывалась солидная вышколенность.

— Дозвонился?

— Нет его.

— Он говорил тебе — его девчонка в салоне работает?

— Догадываюсь.

Вышли на балкон — закоренелая привычка дышать свежим воздухом с папиросой в зубах.

Внизу — дороги, люди, старый шлях меж холмов, овраг глубокий теряется в перелесках; трасса через овраг по ажурному мосту. Сквозь кустарник, ивняк и тонкие, чистые стволы берез тускло проглядывает залитый глинистым стоком дол.

— Приглядись хорошенько, Анатоша, ко всему, я приметил для тебя кое-что любопытственное. Но об этом потом. А сейчас смотри — будущая моя строительная площадка, наметил, облюбовал — сбудется!

Всегдашний наступательный пыл Никиты, мечты и прожекты: рощу оставляю нетронутой, внедряюсь в поляны и пустоши, сохраняя неприкосновенной белизну берез, подниму жилой массив в зелени перелесков, а в центре массива — город детства и юности.

— Согласись, Толя, школа не может быть вездесущей. До тех пор, пока есть дом, семья, слова „домой“, „дома“ — надо строить дом, гнездо, соответственное нашему, новому времени. Делать внешкольный день так же, как делаем, строим современное поле. Детство — это на всю жизнь!

Никита говорил еще долго; когда на него находил стих, его следовало выслушать; Анатолий это знал, не обрывал друга, тем более что думал о том же.

— Да, чуть не забыл… Извини, отвлекся… Обещал отметить любопытственные явления. Так, мелочи жизни, предлог для размышлений. Ты видишь хижину на окраине поселка, у самого оврага?

— Двухэтажный особняк в саду?

— Подобные строения именуются здесь одноэтажными. Индивидуальное строение с надстройкой, пристройкой, встроенным гаражом.

— Я знаю этот дом, он принадлежит..

В кабинете звякнул телефон, сперва задребезжал нерешительно, точно сигнал с трудом пробивался по проводам, потом затрезвонил лихо. Звонил Валентин.

— Ты спрашивал меня, Толя?

— Да. Послушай, Валек, ты обмолвился о „чепэ“ на трассе. Уточни, пожалуйста, цвет фургона.

— Не дошло.

Я прошу, если можешь, уточнить цвет фургона, завалившегося в яр. Тут у нас возникло разногласие. Одни говорят — серый, другие говорят — коричневый.

— Какие могут быть разногласия? Серый фургон пищеторга… А вы что там, закладываете? Делать нечего? У меня времени в обрез, важный для меня день.

— Значит, серый? Точно?

— Отбой.

Анатолий не успел отойти, телефон задребезжал вновь.

— Толик, понимаешь, такие дела, мы с Ниночкой решили… Короче, заскакивайте с Никитой ко мне на мальчишник, последний холостяцкий часок. Извини, на горизонте начальство.

— О чем вы там? — крикнул с балкона Никита.

— Оказывается, ее зовут Нина, — вышел на балкон Анатолий. — Валек приглашает нас на холостяцкие посиделки.

К хижине на краю оврага подкатила серая „Волга“ и коричневые „Жигули“, случайная игра расцветок, вернувшая друзей к прерванному разговору.

— Значит, все-таки серый… — отметил Анатолий и тотчас продолжал, без видимой связи с предыдущим. — Я знаю эту усадьбу, она принадлежит Пахому Пахомычу Таранкину.

— Да. И супруге его Эльзе Захаровне, поскольку это участок ее первого мужа. Именно о ней хотел тебе рассказать. Нелегкая судьба у женщины.

— Имеешь в виду двух мужей?

— Имею в виду одну жизнь. Всего лишь одну, ей даденную.

— Сочувствуешь?

— Что поделать, соседи бывшие. Все мы тут здешние, местные, из одной глины слепленные. Ты, Анатоша, вырос при отце, в его значимости и определенности, ясная дорога на тысячу лет. Я принял безотцовщину со всей горестью и неустроенностью, приучен смотреть на мир с низов нашего кута. Так вот, я хочу сказать тебе о женщине, выросшей в нашем куту, рассказ короткий, да и не рассказ, а так, два слова, может, пригодится тебе, если вернешься на свою работу.

Машины там, внизу, на окраине поселка, серая и коричневая, развернулись и, не заезжая во двор, укатили на трассу.