Куда теперь? Она чувствовала, что, чуть расслабится, упадет прямо здесь, на улице. Собрала нервы в кулак. Решила пойти к Коркину. Этот адрес был дан ей только на самый крайний случай. Но разве не настал он, этот случай? Идти опять через весь город. Под ногами месиво из песка и снега. Ноги сводит судорогой.
С трудом отыскала нужную ей улицу. Обрадовалась, когда увидела домик Коркина — небольшой, уже старый, под железной крышей, с закрытыми ставнями. Постучала. Дверь отворила женщина. Увидев измученную, обессиленную девушку, отстранилась, спросила настороженно:
— Вам кого?
— Петр Кузьмич дома?
— Проходите.
В горнице горел свет. Из-за стола навстречу поднялся хозяин. Высокий, костлявый, сильно постаревший.
— Я — Прошина. Может, помните? Мы с отцом как-то к вам заезжали. Я еще тогда совсем девчонкой была. Аня Прошина. Помните? Отца-то Петром Трофимовичем звали.
Хозяин жестом пригласил ее к столу:
— Садись. Вместе поужинаем. Проголодалась, наверное? Петра Трофимовича помню, как же, царство ему небесное.
Сел напротив на табуретку, спросил:
— Какими судьбами?
Она решила, что лучше сказать все сразу:
— Убежала я. Из гестапо. Меня, наверное, ищут. — С тревогой посмотрела на хозяина: — Если найдут, погубят и вас. Но мне нужна связь. Срочно. Это очень важно. Помогите. И я уйду.
Коркин изменился в лице, побледнел. Жена его ушла за ширму.
— Сейчас ночь, — сказал хозяин. — Да на тебе и лица нет. Вся в крови. Первый же патруль схватит. Так что оставайся у нас. До утра. А утром отправим тебя дальше. К нужным людям.
Хозяйка вынесла и поставила на стол миску капусты.
— Как у тебя с документами? — спросил Петр Кузьмич.
— Были документы. Надежные. А теперь ничего нет. Все отобрали.
Боязливо оглянулась на хозяйку. Подумала: не решится оставить на ночь чужого человека, да еще без документов. Но Петр Кузьмич только болезненно поморщился:
— Плохо. Но что-нибудь придумаем. Ты не волнуйся. В случае проверки спрячешься в подвале.
Хозяйка уже принесла белье. Постелила на лежанке. Аня не хотела снимать с себя платье. Боялась окровенить постель. Но хозяйка настояла, дала ей все свежее, перевязала раны, промыв их. Всю ночь Аню одолевали кошмары. Мерещились шаги в прихожей. Она вставала, подходила к окну, прислушивалась. Пробовала запоры, намереваясь в случае чего выпрыгнуть в окно и бежать. Петр Кузьмич ворчал:
— Спи ты! Тихо кругом.
Раны подсыхали на ней. Рубашка прилипала к бинтам. Стоило чуть повернуться, как опаляла жгучая боль.
К утру она забылась тревожным сном. Коркин разбудил ее.
— Тебе надо уходить, — сказал он. — Тут еще беда. Соседский мальчишка притащил раненую. В лесу нашел. Ее надо укрыть. Но полицаи по ее следу могут пустить собак. И тогда станут обыскивать весь квартал. Тебя могут найти. У меня есть надежное место. Надо спешить.
Но Аня думала не о себе. Об этой раненой.
— Вы ее видели?
— Кого?
— Раненую.
— Видел. Пуля пробила грудь. Лежит без сознания.
— Какая она?
— Молодая женщина. Лицо узкое, бледное. Волосы коротко подстрижены.
— Какие?
— Что какие?
— Волосы. Волосы какие?
— Не разглядел. Кажется, рыжие. Да, рыжие.
«Рыжие… — думала Аня. — Она — Рыжая Галка».
— Я должна ее видеть.
— Надо спешить.
— Я должна ее видеть, — стояла на своем Аня.
Рыжая Галка лежала без сознания. Аня перевязала ее, умыла лицо холодной водой. Галя открыла глаза. Долго не понимала, где она. Наконец узнала Аню:
— A-а! Фунтик…
Аня спешила:
— Меня послали вслед за тобой. Но явка провалилась. Скажи, куда мне идти?.. Куда мне идти?..
Еле слышно Галя сказала адрес. И опять впала в забытье.
— Пора, — торопил Коркин. — У меня пропуск на утренние часы. Помогу добраться до явочной квартиры.
Городские улицы были почти пусты. Даже патрулей не встретилось. Петр Кузьмич привел ее на Речную улицу. Издали показал:
— Видишь дом под черепичной крышей? С мезонином. Он один тут такой. Смело входи. Там живет медицинская сестра Маша Балашова. Очень надежный человек. Сама погибнет, а товарища выручит. Да ты ее должна помнить. Вы ж вместе в школе учились. Она сведет тебя с нужными людьми. Скажешь: Кузьмич прислал.
Машу Балашову Аня помнила. Была такая разбитная девчонка. Ветер в голове. Но раз Кузьмич рекомендует, значит, можно довериться.
Балашова доставала воду из колодца. Аня открыла калитку и по выложенной кирпичом дорожке, не оглядываясь, прошла мимо нее в дом. Маша вошла следом с полными ведрами в руках. Поставила ведра на лавку у плиты, сняла и повесила платок. И только после этого повернулась к Ане.
Читать дальше