Яков Ершов - Журавли над школой

— Ой! — вскрикнул пострадавший. — Руку мне отдавил!

Теперь Сеня по голосу легко узнал нарушителя. Несомненно, перед ним был Сашка Голубец.

Рычала собака. Пока Сашка уговаривал ее, Сенька допытывался:

— Откуда ты взялся? Зачем сюда пришел?

Сашка отряхнулся, потянул за поводок собаку:

— Что, небось думали, отделались от Сашки? А я, как вы меня тогда из ямы вызволили, все за вами, за дивизией шел. Не хуже вас устраивался. Ночевать меня в любой хате пускали. Как скажу, что юнармеец, мол, — и порядок.

— А собаку где взял?

— Полкан сам ко мне прибился, — похвастал Сашка. — Меня всегда собаки любили… Сенька, слышь, — вдруг заговорщицки зашептал он. — Допусти до комиссара.

— Чудишь! Сейчас ночь. Все спят!

— Да разве днем ему до меня? Днем ему от своих, юнармейских, ребят отбою нет… А я в дивизию страсть как хочу попасть. У меня предложение серьезное есть. И вам от него польза. Я б один со своей собакой весь лагерь сторожить мог.

— Ты пойми, Синий только уснул. Должен же он отдохнуть! И ты иди спать.

— Не до сна мне. Я специально сюда пришел. Подходящего момента дожидался.

— Юлишь ты что-то.

— Верно, — с готовностью согласился Сашка. — Я еще вашу бдительность хотел проверить. Вот проскочил бы незамеченным в лагерь, потом комиссару б сказал: не умеют у вас караулить. Возьмите меня с Полканом.

Сеньке надоела эта болтовня. К тому же он боялся, как бы Волчков или Синий не пошли проверять посты. Тогда хлопот с этим Сашкой не оберешься: явное же нарушение. Поэтому он строго сказал:

— Иди-ка ты, Сашка, отсюда подобру-поздорову. А то возьму вот и задержу, как нарушителя, тогда будешь знать.

— Ну-ну! Ты не очень-то! — встрепенулся Сашка. — Я ведь никаких нарушениев не сделал. А глядеть на вашу дивизию никому не запрещается.

— Все равно иди! — Сенька вскинул автомат.

Сашка не стал связываться. Дернул Полкана за поводок, ушел, растаял в темноте.

Но не таков он был, чтобы отступать. Нащупал-таки прореху в караульной службе дивизии. Пробрался с Полканом на территорию другого полка, притаился у палатки, раздумывая, что же дальше предпринять. Лагерь спал, и Сашка тоже вздремнул немного.

Рядом, на станции, гремели по рельсам поезда. То и дело раздавался усиленный микрофоном голос дежурного по станции: «Граждане, пройдите в зал ожидания», «Внимание, внимание, граждане пассажиры! Прибывает поезд. Собирайте вещи…» Всех этих посторонних звуков Сашка не слышал, но от шепота в палатке проснулся.

— Галя, слышишь? Кажется, тревога. Предупреждают, чтобы собирали вещи.

— Да брось ты, какая тревога. Приснилось тебе.

— Нет, я же ясно слышала! Вставайте скорее, проспали мы!

Девочки там, внутри палатки, всполошились. Началась возня. Кто-то засмеялся:

— Вчера вечером не могла носок отыскать, а сейчас, когда тревога, сам нашелся!

Зашуршал полог палатки. «Уходят, — радовался Сашка. — А палатку не снимают. Наверное, к завтраку вернутся. Эх, и отосплюсь же я».

Девочки убежали на сборный пункт к штабу дивизии, а Сашка залез в палатку и вместе с Полканом улегся на теплой постели. Но наслаждался он недолго. Прислушался к отдаленным голосам и понял, что девочек остановил патруль, направил обратно в палатку.

— Вы что, какая тревога? — убеждал их патрульный. — Идите спать.

— А мы думали, уже все ушли, — оправдывались те.

Сашке пришлось спешно ретироваться. Но, убегая, он наскочил на Волчкова.

— Это еще кто тут колобродит? — рассердился Василий Григорьевич.

Под конвоем юнармейцев привели Сашку в штабную палатку. Когда разобрались, в чем дело, Волчков строго сказал:

— Брось гоняться за дивизией. Тебя ведь дома потеряли, с милицией разыскивают.

— А почему обманули? — перешел в наступление Сашка. — Синий обещал в дивизию взять? Обещал.

Командир сердито посмотрел на комиссара:

— Когда это ты успел?

— Было такое дело. Еще прошлой осенью.

— Вот-вот, — ухватился за эти слова Сашка.

Но Синий и не думал уступать.

— Тебя же мать не пустила, — сказал он Сашке. — Надо было с матерью договариваться.

— Договоришься с моей мамкой!

— Ну хорошо, вот вернемся из похода, я с ней поговорю, — пообещал Синий. — А пока домой. И никаких разговоров.

— Провожатого дать или сам дойдешь? — спросил Волчков.

— Сам дойду, — буркнул Сашка.

Утром его проводили на поезд.

Жара к вечеру немного спала. В тени деревьев — приятная прохлада. И ребята разбрелись по лагерю, ища укрытия под тенистыми липами и вековыми дубами. Вася один пошел за околицу. После всего пережитого за день ему хотелось уединения.