Язмурад Мамедиев - Родная земля

— Что случилось? Говори, — поспешно спросил он.

Ниязкули сел напротив и, задыхаясь, рассказал новость.

— Вы сидите тут, чай пьете, а наших жен и сестер!.. — крикнул он в лицо отцу.

Огульхан так и села возле печки, раскрыв рот.

— О, милостивый аллах, — запричитала она. — за что позор на мою седую голову?..

Она оттянула платье на груди и поплевала за пазуху, приговаривая:

— Чурек принесу я в дар всевышнему, лишь бы все уладилось… Тьфу, тьфу! Избави нас, боже, от срама!

У Атанияза тряслась борода, глаза расширились, налились кровью.

А Ниязкули все кричал:

— Этот паскудник напакостил и преспокойно уехал, а мы должны терпеть? Нам теперь нельзя в поселке показаться!

Раскачиваясь из стороны в сторону, Огульхан бормотала:

— Вах, мне сразу не понравились его глаза! Словно чувствовала, что натворит что-нибудь, так и вышло. А эта потаскуха Айсолтан… Она, она во всем виновата, сводница проклятущая!.. Осрамила перед всеми!

— Тихо! — вдруг приказал Атанияз. — Дайте собраться с мыслями.

Ниязкули заскрежетал зубами:

— С мыслями… Надо действовать — думать тут нечего. Пустить им кровь! Пусть лучше не будет у меня сестры, чем терпеть такой позор!

— Замолчи, — негромко, не веско сказал отец. — Весь поселок слышит твой крик. Ты не женщина.

Тихо стало в кибитке, как на кладбище.

Огульхан ждала, желая только одного: чтобы не узнали в поселке, не пошли пересуды, а то и носа из дома показать нельзя будет. А уж если на то пойдет, то пусть прольется кровь, лишь бы оградить честь любимой дочери.

Но она молчала — решить должен был муж.

А он сидел с каменным лицом, не видя ничего перед собой. Думал.

Разве мало бед свалилось на его старые плечи? Так нет — еще и эта. Будь неладен этот Керим! Такой тихий с виду, а поди, осмелился надругаться над честным именем байской дочери, приставал к замужней женщине… Что делать теперь? Как уйти от позора? Надо и честь семьи сохранить, и виновных наказать, и не преступить закон — с нынешней властью шутки плохи…

Его мысли прервал Ниязкули.

— Я не могу ждать, отец! — дрожа, как в лихорадке, выкрикнул он. — Почему ты не скажешь — убей его, почему медлишь? Как жить, не сняв позора кровью?

— Послушай, что говорят старшие, — ответил Атанияз, — а потом приступай к делу.

Ниязкули вскочил.

— Нет, я сначала прикончу этого кобеля, потом буду слушать старших!

И он пошел к выходу.

— Ниязкули! — срывающимся голосом позвал отец. — Вернись, Ниязкули!

Но за ним уже опустилась кошма.

Атанияз догнал сына на улице, крепко взял за руку, сказал глухо:

— Не делай глупостей, не горячись. Слышишь? Не иди против воли отца.

И тут он увидел, что вокруг собрались мужчины и женщины всего ряда, смотрели на них испуганно и выжидательно. Конечно же, они слышали крики Ниязкули и все поняли.

Откуда-то появилась бледная Зиба, метнулась к отцу.

— Не верь им, папа! — с рыданиями в голосе, заглядывая в жестокие его глаза, проговорила она. — Ничего такого не было! Керим ни в чем не виноват, мы просто поговорили… о поездке на пастбища.

Она вдруг сникла, с ужасом поняв, что ничего теперь доказать уже нельзя, что отец и не слушает ее вовсе.

Атанияз отстранил ее брезгливо, процедив сквозь зубы:

— Отстань, не подходи ко мне.

И сразу же к ним подскочила Халтач.

— Ах ты, бесстыдница! — затараторила она, придерживая рукой яшмак. — Еще смеешь говорить, что ничего не было! Сама же мне рассказывала! Когда он тебя позвал, почему ты не ударила его камнем по голове, почему пошла? Водишь шашни с каким-то бездомным бродягой, позоришь отца своего! У-у, бессовестная!

Зиба чуть не потеряла сознание, женщины подхватили ее, увели.

Огульхан поразила наглость невестки, и она вступилась за дочь:

— Попридержи язык, балаболка! Кого угодно готова грязью облить. Ишь, напала на бедную девочку!

Но Халтач не так-то легко было остановить. Она, хоть и отошла немного, но продолжала возмущаться:

— И вы хороши, свекровь, потакаете девчонке. Может, вы и этого проходимца Керима будете защищать? Надо перерезать ему поганую глотку! Если мужчины боятся — приведите, я сама всажу ему нож!

— Смерть ему, опозорившему нас! — подхватил Ниязкули.

Он смотрел вокруг налившимися кровью глазами, набычив шею, готовый хоть сейчас кинуться на обидчика и разорвать его в клочья.

Обеспокоенный Атанияз стал уже поглядывать по сторонам, отыскивая парней покрепче, чтобы унять разбушевавшегося сына, да и сноху заодно.