Вадим Прокофьев - Наш Артем

— Но не будем унывать, мои дорогие боевые товарищи! Хотя нас и разгромили, буржуазия не забудет выступления харьковских пролетариев. Мы дали хороший урок самодержавию. Нас побили, но мы сплочены сейчас, как никогда. Это были цветочки, ягодки впереди…

На собрании большевиков было решено проводить партизанские выступления, нападать на полицию, на охранников. Показать властям, что силы революции не разбиты и не побеждены.

А тем временем в городе шли аресты. По улицам днем и ночью разъезжали патрули. Тюрьмы были переполнены арестованными. Но руководители восстания были на свободе, на свободе оставался и Артем.

Начальник харьковской охранки знал, что Артем укрывается на Сабуровой даче. Охранка пыталась, и не раз, схватить его, но все ее попытки кончались провалом. А ведь жандармы были хорошо информированы чуть ли не о каждом шаге Артема.

«По полученным сведениям, — пишет начальник охранки, — нелегальный «Артем» посещает в городе здание земской управы, где часто присутствует на заседаниях в качестве представителя низших служащих земской больницы на Сабуровой даче, хотя таковым вовсе не состоит, а просто избрал себе там жилище при посредстве фельдшерицы Базловой и техника по электрическому освещению Соболева и устраивает совещания остатков Федеративного Совета.

Для поимки «Артема» устраивалось наблюдение несколько раз за помещением земской управы, которое наблюдало его присутствие там, но проволочка за получением наряда для ареста «Артема» при выходе всякий раз давала возможность ему ускользнуть…»

Конечно, это была попытка харьковской охранки оправдаться перед своим высшим начальством, ссылка на какие-то мифические наряды, отсутствие которых мешало схватить Артема:

«…В заседаниях управы «Артем» вел себя крайне резко и преступно. На запрос председателя, почему он, назвавшийся Тимофеевым, является представителем от низших служащих земской больницы, когда по сведениям управы он в числе таковых не значится, «Артем» отвечал, что он не желает давать ответов на такой неуместный, по его мнению, вопрос, так как «Артем» считает себя агентом «партии социал-демократов», которому поручен район Паровозостроительного завода и Сабуровой дачи, и потому он поступает служащим сам по своему усмотрению в одно или другое место, где ему всего нужнее и удобнее выполнить требование партии. После этого «Артем» заявил собранию восемнадцати гласных земцев под председательством князя Голицына… что теперь наступил такой политический момент, когда можно сказать только — иду направо или налево. Как представитель крайней левой, «Артем» объяснил земцам в страстной речи, что только его точка зрения правильна и что в ней он признает одно средство — вооруженную с правительством борьбу, для которой он собирает пожертвования… Заседание управы слушало молча «Артема» и дало ему возможность безнаказанно уйти из заседания, не передав в руки властей. Осведомленный обо всем этом генерал-губернатор решил арестовать «Артема» и доктора Тутышкина, и если представится возможность, то и застигнутых там членов Федеративного совета. С этой целью был назначен обыск на Сабуровой даче в ночь на 21 сего декабря…»

Не раз ночами к Сабуровой даче подходили наряды полиции и жандармов. Они надеялись застать врасплох вот уже несколько месяцев находивших здесь укрытие дружинников. Да не тут-то было. Дача охранялась и днем и ночью. Много было «охотников» и раньше побродить вокруг нее, а если повезет, проникнуть внутрь, но кончалось это для них плохо. Охранка не догадывалась о том, что дружинники организовали свою службу контрразведки. Они добывали фотографии шпиков, и горе тем из них, кто рисковал появиться в больничном городке. Многие исчезали бесследно. Патрульные дружинники предупреждали Артема о появлении полиции, и тогда он немедленно скрывался в палате для буйных больных. Он знал, что если полиция пойдет шарить по палатам, ей несдобровать — больные могут и убить. Жандармам в качестве трофея однажды досталась куртка Артема да паспорт на имя крестьянина Ивана Лихотина, оказавшийся в кармане куртки.

Ночь на 21 декабря 1905 года была темной и вьюжной. За стенами больничных корпусов неистовствовал ветер. Снежные заряды били по окнам, что-то дьявольское свистело, визжало и выло в непроглядной тьме. Патрули, невзирая на непогоду, были, как обычно, на своих местах. Контролировалась местность от больницы до Народного дома. Артем и его товарищи спали, надеясь на патрульную службу. Но, очевидно, непогода усыпила бдительность патрульных. «Кто в такую снежную пургу сунется сюда, на Сабурову дачу», — думали товарищи в дозорах. А враг как раз и воспользовался зимним ненастьем. Под покровом тьмы и снежной пелены к больнице стягивались большие силы полиции, казаков и жандармов. Как тени из призрачного мира, плыли они в снежном мареве. И были обнаружены сторожевыми постами, но почти уже у самых стен больницы.