Вадим Прокофьев - Наш Артем

Рицонни — итальянец, по-русски говорит с акцентом и часто делает вид, что не понимает. Представителей забастовщиков директор пригласил к себе в кабинет. Рабочие застеснялись, оглядывая свой не совсем праздничный наряд. Артем же прошел, сел в кресло, пригласил присаживаться и товарищей, словно он был хозяином кабинета. Разговор предстоял долгий и трудный. Нужно во что бы то ни стало вырвать у дирекции эти двадцать обещанных тысяч. Иначе Рицонни будет кормить обещаниями. Рабочие сами построят техническое училище, если уж на то пошло.

Директор хитрил, директор обещал, директор даже пытался настроить депутатов против Артема; называл его чужаком на заводе. Рицонни договорился до того, что большевики вообще уж очень «огерманились», имея в виду германских социал-демократов.

Артем не отказал себе в удовольствии прочесть в директорском кабинете лекцию об истоках марксизма и социал-демократии и неожиданно даже для себя предложил послать в Германию человек пять рабочих, пусть поглядят, как живут пролетарии Германии. И что удивительно — Рицонни поддержал Артема.

— Что ж, идея хорошая — послать в Германию наших рабочих для ознакомления с производством, но для ее осуществления требуется запросить разрешение управления паровозостроительного завода.

Директор просто шулер, он ловко передернул карту. Нет, Артему наплевать на то, как организовано крупное капиталистическое производство в Германии. Известно как — везде потогонная система. Артем имел в виду установление связей с немецкими рабочими. Что же касается двадцати тысяч, то Рицонни сослался на правление завода, как оно решит. Он будет ходатайствовать.

Вот еще один наглядный урок — такие переговоры ни к чему не приводят. Драться надобно, драться!

«Южный край» сообщал: «Дом на Мойке, где жил Пушкин, занят под охранное отделение, по разрешению петербургского градоначальника… Бедный Пушкин! Даже и через 68 лет после своей смерти ему никак не удается отделаться от полицейского надзора».

Смотрите, какой же смелый человек этот издатель! Или следующее извещение: «В ночь на 10 мая в Шлиссельбургской крепости казнен через повешение Иван Каляев, покушавшийся на великого князя Сергея Александровича…»

Кстати, это нелишнее напоминание смутьянам — смиритесь, или вот ваша участь.

На виселицы революционная Россия ответила громом корабельных орудий в Одессе.

«…Никогда еще зарево не освещало так ярко и сильно город, как это было в ужасную ночь на 16 июня… Рассвет застал порт в полуразрушенном состоянии. Покинув Одессу, броненосец «Князь Потемкин-Таврический» прибыл в Феодосию 22 июня около 12 часов дня. Под угрозой бомбардировки он требует доставки провизии, воды и угля…»

…На Сабуровой даче большие перемены. Фельдшерица Даша Базлова стала членом РСДРП. А Артем по-прежнему живет на даче, живет нелегально. Его пребывание в больнице уже привлекло внимание, поэтому решено было законспирировать Артема. Так появился новый мастер по проверке водосточных труб. Он проведен по штатным книгам больничной конторы.

В большом здании пансионата, где содержатся психические больные из состоятельных семей, имелось обширное подвальное помещение. Там находились комнаты и для прислуги. Именно здесь Артем решил устраивать политические занятия с сочувствующими, сюда приходят и рабочие с близлежащих заводов, здесь хранятся нелегальная литература и оружие: револьверы, бомбы, динамит, патроны. На каждый день Артем придумывает пароль для Базловой, но нему она принимает людей и дает им поручения от имени партийного комитета.

В те дни, когда проходят заседания общегородского комитета партии, вокруг больницы располагаются патрули — налеты полиции всегда возможны.

В один из июньских дней было разослано извещение об экстренном заседании комитета. К ночи в больницу собрались члены группы «Вперед» и представители районных организаций. Заседание открыл Артем. Из-за границы вернулся Пал Палыч (Авилов), он должен информировать товарищей о решениях III съезда.

Артем рассказал о событиях на Черноморском флоте, о восстании в Одессе и переходе на сторону революции броненосца «Потемкин». Эти события с очевидностью подтвердили своевременность призыва партии к восстанию. Артем поставил вопрос о том, в какой степени большевики Харькова к этому готовы. Он предложил в знак солидарности с восставшими матросами объявить в Харькове всеобщую политическую забастовку. Она будет проверкой, репетицией к более решительным выступлениям харьковского пролетариата.