Валентин Крючков - На крутом переломе

— Он тоже не из молодых, — возразил Бухтаров. — Да теперь и итээровцем стал.

— Да, вулкановцы, у вас одни вопросы! — Каранатов откинулся на спинку стула. — С кем же мы выйдем? Кого предложим?

— Предложить у нас есть кого. Того же Гусева. — Бухтаров начал рассказывать о нем. — На стане все должности прошел, как говорится, с азов. Славой не избалован.

— Мне кажется, — перебил Каранатов: — Две кандидатуры у вас не плохие: Радин и Осипов. От имени президиума, бюро райкома их и предложим коммунистам для обсуждения.

Бухтаров хотел было возразить, но Каранатов поднялся и, сказав, что торопится в горком партии, быстро вышел из кабинета.

Через несколько дней состоялось общее собрание. Оно опрокинуло все наметки, которые родились в кабинете секретаря парткома. Когда дело дошло до выборов конкретных претендентов быть делегатом конференции, Каранатов, исполнявший обязанности первого секретаря райкома партии, поднялся и попытался было по-старому вести — от имени президиума и по согласованию с бюро райкома предложил на размышление людям две кандидатуры — Осипова и Радина, особенно расхвалив Радина, — в зале прокатилась волна возмущения. Послышались выкрики: «Это административно-командный стиль!» — «Какая же это перестройка!» — «Зачем решаете за нас?» Поднялось множество рук, но первым поднялся и попросил слова токарь Лаврушин. И тут Каранатов понял, что он проиграл. Его предложение — избрать делегатами на партконференцию Радина и Осипова — встретило не глухое, а открытое сопротивление. В это время Лаврушин уже поднялся на трибуну.

— Товарищи, которых предложил второй секретарь райкома, по-моему, оба достойные. Мы ничего не имеем против. Но у меня вопрос не к ним, а к секретарю райкома: раз вы решили послать этих товарищей делегатами от нашей парторганизации, — тогда зачем собирали нас? Вы хотите, чтобы мы, как послушные овечки сидели, а когда требуется — дружно поднимали руки?! Это не в духе перестройки. Какой тут разговор о демократии? Это — диктат. Но времена такие прошли. От имени партгруппы участка предлагаю третью кандидатуру — Андрея Гусева. Бригадира вальцовщиков. — Коротко охарактеризовав его, оратор отправился на свое место.

Лаврушина проводили аплодисментами. И тотчас были предложены еще кандидатуры. И каждый бурно отстаивал свою. Каранатов тут показал себя. Он понял, что первый раз пошел против воли сотен людей, и признав внутренне поражение, решил не допустить самотека, поднялся и громовым голосом заговорил, призывая к порядку.

— Товарищи, мы можем бесконечно называть достойных. Коллектив большой. Но раз вы заговорили о демократии, то и поступим демократично. Давайте за предложенные пять кандидатур проголосуем. Поочередно за каждого. И отберем троих из них. Тех, за кого будет больше голосов. А из троих одного выберем тайным голосованием. Как, принимается?

— Принимается!

— Согласны!

В список для тайного голосования были включены три кандидатуры: Радин, Осипов, Гусев. Когда вскрыли урны и подсчитали, меньше всех голосов против получил Гусев.

Никаноров подумал, как чутко уловил Бухтаров настроение коммунистов. Нет, видимо, прав оказался, когда настаивал на его кандидатуре. Пусть потерял хорошего начальника цеха, зато секретарь парткома принципиальный. Не пластилиновый. И не нудный, как Бурапов. А стихию, массу — лучше не трогать.

Перед открытием партийной конференции на «Красном вулкане» была закончена подготовка к переходу на новую технологию производства продукции из борсодержащих сталей. Министр позвонил Никанорову поздним вечером и поздравил его.

Москва! Она в последние дни не выходила из головы Никанорова. Для поездки в Министерство имелось немало хорошего, что могло порадовать руководство. Далее. Пользуясь случаем, надо было в то же время забить несколько таких вопросов, разрешить которые способна только Москва. Доложу, думал директор, что в производстве крепежа из новой стали результаты достигнуты прекрасные. «Налипания» на резьбу не стало. Автоматы работают как часы. Годность продукции стопроцентная. Однако полностью перейти на технологию изготовления продукции из борсодержащих сталей заводу мешает три «но». Первое «но» — нет самой стали. Это зависит не от нас. Перестройка производства черной металлургии — компетенция самых высших инстанций. Надо выходить на министра. И еще выше.