Валентин Крючков - На крутом переломе

«Прежде чем отрезать — семь раз отмерь!»

С этими мыслями Никаноров-старший поднялся, бросил начавший жечь пальцы окурок в лужок, затоптал его, потом потянулся, растер себе грудь, поясницу и отправился на сеновал — любимое с детства место.

Секретарша Каранатова по вертушке позвонила Никанорову.

— Здравствуйте, Тимофей Александрович. — И радостно-доверительно прощебетала: — В семнадцать ноль-ноль к Михаилу Михайловичу.

— По какому вопросу?

— Он сказал: «Вопрос на месте».

— А кого еще вызывает?

— На это время только вас.

— Спасибо за сообщение. — Никаноров почувствовал, как его взлихорадило. Уже одно то, что на беседу или на персональное совещание приглашал не сам Каранатов, звонила его молодая секретарша — подчеркивало строгую официальность предстоящего вызова. Сам он теперь даже звонить не хочет — первый секретарь райкома. Раньше звонил. Жаль Учаева. Но годы берут свое. На пенсию отправили. Ну, Никаноров, тяжелые времена для тебя наступают — держись. Интересно, о чем разговор будет? Наверное, с глобального начнет. И про решение совета трудового коллектива спросит в первую очередь. Скажет, вот вы одни такие умники в районе выискались. А ведь и в самом деле не так все вышло. Совет трудового коллектива собрался обсудить жилищную проблему. Уже сколько лет, а очередь не уменьшается. Положение — дальше некуда. Вел заседание председатель СТК Осипов.

Вопрос директору.

— Сколько в очереди на жилье?

— Тысяча восемьсот человек.

— Сколько завод строит?

— Один дом. На сто двадцать квартир. Хозспособом. Да еще двести тысяч перечисляем горисполкому.

— А больше нельзя перечислить?

— Можно, но горплан не берет. Таких, как мы, десятки в городе.

— В итоге, что завод получит в конце года?

— Двадцать квартир на десятипроцентное отчисление. Инвалидам, семьям погибших. Да еще на очереди своих льготников. На общую совсем ничего не остается.

— Но ведь есть же закон о предприятии! — поднялся один из старейших на заводе фрезеровщик Лукашин.

— Закон есть. Но, — пояснил Никаноров, — райисполком требует отдать проценты. Как и раньше. Наверно, правильно.

— Выходит, — возмущался Лукашин, — проблему с жильем мы не решим и за десять лет? А зачем же поставили задачу: обеспечить каждую семью отдельной квартирой? Нашему поколению уже обещали жизнь при коммунизме. Не хватит ли обещаний? Предлагаю: десять процентов не отдавать. Наше жилье — нашим рабочим. И никаких отчислений.

— Но Кленов шум поднимет, — возразил Осипов.

— Нам Кленов не указ. — Лукашин потряс рукой. — Есть закон о предприятии. Все решает сам коллектив. Нам виднее, кому выделять заводские квартиры.

— Считаю, этого делать не следует! — попытался возразить Никаноров. — Закон законом, а на самом деле, мы, одни, самостоятельно прожить не сможем. Возьмем то же строительство. Для него материалы нужны. Для комплектации дома потребуются ванны, бачки, унитазы, многое другое. — Где все брать будем?

— По кооперации. У других предприятий. У нас вон сколько потребителей, — подал мысль Осипов.

— Правильно! — поддержал его Бухтаров. — Мы им болты, гайки, вообще всякий крепеж. Они нам — ванны, унитазы и все другое.

— Надо по-новому строить отношения. Это верно, — Осипов не хотел, чтоб все оставалось по-прежнему.

— Но ведь есть еще план? — пытался вразумить членов СТК Никаноров.

— Вот с планом и дошли до ручки. Людям жить негде. Мыло и сахар по талонам получаем. Есть нечего. Скоро голыми ходить будем. А семьдесят лет Советской власти. Кто нас привел к тому, с чего начинали? — Лукашин махнул рукой и сел.

— Смотрите, товарищи, — пытался сдержать распалившихся Никаноров, — принять решение не трудно. А вот как мы сможем прожить в изоляции? Это, представляю, посложнее задача. И не только для нас.

— Директор тоже по-старому мыслит. Давайте голосовать. Нечего нам бояться.

С перевесом в два голоса было принято предложение Лукашина: не делать десятипроцентных отчислений. Потом началось.

Первым позвонил Кленов. За ним председатель горисполкома, потом из облисполкома. И все в одном тоне: «Товарищ Никаноров, что же вы делаете? Вы же не в лесу живете? Кругом люди. И не надо забывать о них. К хорошему такой коллективный эгоизм не приведет».

На совещании в облисполкоме, обсуждая этот не единичный факт, председатель Птицын сказал: «Мне непонятна позиция СТК ряда коллективов. В том числе и такого крупного, как „Красный вулкан“. Мы предлагали им пересмотреть свои решения. Однако до сих пор этого не сделано. Не понимаю и не разделяю необоснованного упорства СТК?! Оно вынуждает нас применить к таким коллективам определенные санкции. Для начала урежем им фонды на кирпич, потом на щебень и комплектующие. Второе. Всех инвалидов войны, семьи погибших снимем с очередей в райгорисполкомах и отправим их на предприятия, где они когда-то работали. Есть у нас и другие меры. Через УКС горисполкома уменьшим сумму их долевого участия. Мы вернем десять процентов. Кстати, письмо в правительство о непродуманности закона о предприятии мы направили. Я лично сам говорил об этом на съезде народных депутатов.