Николай Лохматов - Булатов курган

Теперь Петр хотел узнать, скоро ли Кондрат «вырвется», но его снова охватила робость: вдруг откажет?

— Куда тащишь? — спросил Кондрат, взглянув на лемех.

— В кузню, — живо отозвался парень. — Сварить надо.

Кондрат зашагал по проулку. Тракторист растерянно стоял на дороге, так и не узнав, скоро ли бригадир возьмет его на охоту. Сделав несколько шагов, Кондрат обернулся к парню.

— Время найдется?

— А как же!..

— Часика через два двинем. Оденься потеплее. Ночью в лесу стынь…

Петр сразу понял, о чем сказал бригадир.

В назначенный час он уже стоял на пороге земновского дома — в полушубке, шапке-ушанке, в кирзовых сапогах.

Надя взглянула на него, улыбнулась.

— Собрался-то, будто на полюс.

— К утру вернусь! — сказал дочери Кондрат, на ходу подвязывая патронташ.

За хозяином кинулся Полкан. Надя обхватила его мохнатую шею.

— И ты меня хочешь покинуть? Не пущу, — подмигнула она парню. — Желаю удачи!

Петр не мог оторвать от нее взгляда. Кажется, совсем еще недавно она была девчонкой. К тому же большеротой, как птенец. А теперь, теперь все в пропорции, складная. Все к месту.

— Глаза сломаешь! — резко бросила Надя и отвернулась.

Петр молча перешагнул порог.

У крайнего дома на пригорке охотники столкнулись с бухгалтершей Тереховой. В руках у нее был пучок вербы.

— Ни пуха ни пера! — крикнула она им вслед.

Кондрат даже не обернулся, будто не заметил ее.

Терехова долго еще стояла на пригорке.

Шли берегом реки. Лучи заходящего солнца золотили прибрежный кустарник, блестели на воде.

У леса узкая тропинка свернула в сторону, запетляла между березами. Колючий ветерок теребил голые ветви, насвистывал в ружейных стволах. От этого на душе Кондрата становилось веселее. Он шагал широко и быстро. Петр едва поспевал за ним. Даже вспотел.

— Привыкай, — усмехнулся Кондрат. — Охота, брат, пуще неволи. Бывает, обойдешь за день с полсотни верст, а в сумке пусто. Ну, думаешь, больше не пойду. Через день-другой снова потянет. Не жалеешь, что пошел?

— Нет, — ответил Петр.

— То-то, в жизни все пригодится.

Кондрат становился разговорчивее. Это радовало парня. Он и сам рассказывал, как в армии тяжелыми ему казались первые походы.

Солнце словно по ступенькам перекатывалось с макушки дерева на макушку. По лесу поплыли неясные тени. Над дальним болотом курился туман. Но здесь, в прозрачном полусумраке, все еще отчетливо были видны стволы деревьев. Минуя дорогу, Кондрат через сосновые заросли повел Петра к токовищу. Было тихо, только задумчиво шумели елки.

Неподалеку послышалось сдержанное чиханье. Кондрат насторожился.

— Кто-то бродит, — предупредил он попутчика. — Не Шурши ногами.

У сосны Петр заметил человека в телогрейке, с рюкзаком за спиной.

Прижимая к плечу приклад ружья, незнакомец к кому-то подбирался. Он был так увлечен, что не заметил, как совсем близко подошли к нему охотники. Человек в телогрейке, перебираясь от дерева к дереву, оказался у самой кромки леса.

На поляне, за небольшой семейкой ивняка, стоял огромный лось. Кондрат его видел не впервые. Не подозревая опасности, зверь спокойно обгладывал молодую елку.

Незнакомец пробежал еще несколько шагов и затаился у дерева. Грохнул выстрел. Лось, перескочив ивняк, исчез в зарослях.

Человек в телогрейке быстро перезарядил двустволку, но выстрелить не успел. Из-за соседнего дерева вышел Кондрат, вырвал из его рук ружье.

— Хватит, настрелялся!

Незнакомец, злобно сверкнув глазами, выхватил из-за голенища нож. Но, увидев подходившего Петра, бросил нож на землю.

— Ты… ты… кто такой? — Лицо незнакомца стало мертвенно-бледным.

— Гони лицензию, тогда объяснимся.

Настороженный взгляд человека в телогрейке скользнул по крупной фигуре Кондрата. Руки зашарили по карманам.

— Какая досада, дома оставил, надо же…

— А разве весной дают лицензии? Шагай вперед, только не вздумай убегать. Не то придется из мягкого места дробины выковыривать.

Отобранное ружье Кондрат передал Петру.

— Бери. Да смотри в оба. Нож тоже прихвати, пригодится.

Незнакомец заискивающе заулыбался.

— Дорогой товарищ! Не знаю вашего имени, отчества. В некотором смысле пошел по делам…

— Вижу… Не слепой! — оборвал его Кондрат.

— Ну, понимаешь, пристрастие к охоте.

— Тебе в подполе за мышами охотиться, а не в лесу.

— Слушай, давай на откровенность. Ты, вижу, тоже охотник, понимаешь, что к чему. Лосей развелось уйма. Посевы портят. Чего их жалеть? На наш век хватит.