Екатерина Шереметьева - С грядущим заодно

Который все-таки час? Что делать, если правда забыли? Анна Тарасовна положила спички. Только где? Мне же надо ехать. Найти Станислава Марковича должна. Должна его выходить, должна… Все, что ему надо, должна. Что делать?

Она шарила рукой в саквояже — спички не попадались. Сколько еще надо ждать? Близко гудел и грохотал паровоз, тряслась земля. Сколько ждать? А потом? Стучать, кричать, стекла выбить?..

Вагон сильно качнуло, где-то заскрежетало. Что еще? Кто-то ходит в тамбуре, чем-то гремит. Кто? Что? Самое естественное, ожиданное казалось невозможным. И когда вошел проводник с фонарем, подумала: сейчас скажет, что вагон не пойдет. Но он сказал:

— Ведерко уголька утащил — затоплю. Замерзли, поди? Теперь недолочко.

Визгливый паровоз долго катал вагон взад и вперед, заходил проводник, что-то говорил и уходил, возился в топке. Потом сказал:

— Подают на посадку. Не отпирайте. Стучать станут — все одно не отпирайте.

Она успокоилась, положила голову на мягкие рукава — можно уснуть. Еще слышала тяжелый топот сапог, брань, удары в дверь, крики, как лодка в бурю качался вагон, но глаза уже не открывались. Потом толчок, мерное подрагивание и перестук — и не стало ни тревоги, ни боли, ни мыслей, ни снов.

Пронзительный длинный гудок. Кто-то шевелится около нее.

— Чайку желаете? Погреться?

Кто? Где?

— Что?..

— Чайку горяченького?

— Мы… где? Почему стоим? Гудим?

— Узловая не принимает.

— Приехали?! Почему не принимает?

— Забиты все путя. Времечко… Как прибытие — и пошла кантовка: тот — туды, тот — сюды. Прошлый раз никак до полудня здесь у поста держали.

Нет, не годится до полудня.

— А до вокзала далеко?

— Версты две с лишком. А до моего дома отсель рукой подать. Глядите: три огонечка в ряд — пекарня Кучиных, а отступя вправо — сильно светится — аптека. И аккурат посередочке мой дом.

Виктория насторожилась:

— Какая аптека?

— Баскина. Да у нас одна.

— Улица Межениновская? А от вокзала до аптеки дальше? А тут пройти можно?

— Будку видите? От будки тропочка, аккурат к аптеке. И версты не будет.

— Мне как раз аптеку нужно. — «Носильщика не достанешь, извозчиков нет». — Может, сойти здесь? Как вы скажете?

— Как сказать? Вещи не по вашей силе. А оставлять-то нынче…

— Нет! Лучше верста, чем две с половиной. Дотащу. — Решилась и заспешила — вдруг поезд, на грех, тронется?

Подавая с площадки чемоданы, проводник сказал:

— Тяжеловаты. Управитесь ли?

— Ничего. Донесу. Спасибо.

Взяла одной рукой чемодан полегче и саквояж, другой — чемодан потяжелее. Подняла, пошатнулась, поплелась. Чемоданы не давали идти, били по ногам, оттягивали руки, саквояж выскальзывал. Остановилась — как бы взять поудобнее? — но ничего не придумала. Оторвала чемоданы от земли, переметнулась через мосток, чуть не упала на непослушный груз, постояла; обошла будку, опять постояла. Впереди — вроде пустыря, еле видна протоптанная дорожка между двумя плетнями. Дорожка как будто ровная. «Ничего, донесу. А если?..» Взяла двумя руками один чемодан, пронесла шагов пятнадцать, вернулась за вторым и саквояжем. Невозможно медленно — бьют по коленям, не дают идти. Опять взяла все сразу и тут же остановилась: руки отрываются, сердце как взбесилось. Оставить, добежать до дома, попросить помочь? А если утащат все, что с таким трудом, на последние?.. Попробовала не поднимая везти рядом с собой, идти на согнутых ногах между двумя чемоданами, — углы втыкаются в снег, вся в поту, сердце бухает, дышать нечем, и плечи уж… А ведь и полдороги нет. Ох, голова, как сразу не догадалась! Быстро вытащила из саквояжа полотенце, положила чемоданы один на другой, связала ручки концом полотенца, другой намотала на руку. Поехали! Верхний чемодан то и дело сползал вбок, нижний забивался в снег, но все-таки быстрее и куда легче!

Через несколько минут вышла на пустую, с редкими фонарями улицу. Огляделась. «Если смотреть на аптеку — вправо через два дома переулок…» Потянула чемоданы. Услышала скрип шагов по снегу и окрик:

— Стой! Стрелять буду.

К ней шли трое, у двоих ружья. «Нечего пугаться. Никакой у меня нелегальщины — все в голове».

— У вас имеется пропуск? — Молодой офицер, светя фонариком, с любопытством оглядел ее и чемоданы.

Какой еще пропуск, хоть бы догадаться? Эх, не взяла свой из клиники. Улыбнулась кокетливо:

— А разве нельзя по этой улице ходить?

— Не по этой, а по всем улицам с девяти вечера до семи утра, — строго ответил офицер. — Осадное положение. Предъявите пропуск.