Михаил Новиков - Природа сенсаций

Тротуары были после оттепели полностью залиты слякотью, голубые блики фонарей отражались в ней. Звезды на небе отсутствовали. Автобусов здесь не водилось, машин было мало, и те проскальзывали как-то торопливо и стыдясь то ли себя самих, то ли окружающего мира.

— Гляди, сколько окон, — говорил Анатолий Петрович, — и в каждом сидит лампа, а под лампой человек. Я берусь угадать! Я уверен, например, что в том вот, с сиреневым абажуром, живут приличные люди, а за тем, с плотными шторами, — люди ограниченные, ничего не умеющие, кроме как смотреть телевизор. Так и вижу их, преждевременно обрюзгших, пахнущих луком, и раковина на кухне у них завалена картофельными очистками…

Ираида Васильевна слышала все это много-много раз, но сейчас не поленилась поднять голову и осмотреть окно, упомянутое ее возлюбленным.

Но увидела она там что-то, заставившее ее возразить:

— Может быть, ты и не прав. Смотри — аквариум, зеленый свет, водоросли, пузырьки бегут… Так, в сущности, хорошо!

— Вздор! — высокомерно сказал Анатолий Петрович. — Уверен: там убогая мещанская квартирка.

— Легко говорить, когда нельзя проверить, — заметила Ираида Васильевна несколько обиженно.

— Почему нельзя? Пойдем и проверим. Это абсолютно легко.

— Ну да! Под каким же ты предлогом туда войдешь? Если бы днем, еще ладно — ты бы сказал: «Водопроводчик, проверка бачков…»

— Так я никогда бы не сказал! — громко сказал Анатолий Петрович.

— А как же?

— Я сказал бы, например: «Телевидение». Сказал бы, что я режиссер и ищу натуру.

— Какую натуру?

— Обнаженную. Широкую. Для съемок многосерийного фильма «Убийство лысого в подвале». Или «Мертвые не потеют».

— Тебе не поверили бы, еще и выгнали бы взашей.

— Почему?

— У тебя не режиссерский вид, Толя.

— Я накинул бы широкий шарф и закурил трубку.

— У тебя есть широкий шарф? Мне как раз нужен, к синему пальто.

— У меня нет. Я бы купил.

— Где?

— В галантерейном магазине.

— Там нет, я заходила.

— Неважно.

— Важно. Ты просто боишься идти, вот и отговариваешься.

— Я не боюсь. И иду.

— Стой! А что ты скажешь?

— Спрошу: «Здесь живут супруги Сапоговы?»

— Это ерунда. Нет, все не так: я сама пойду, — решила вдруг Ираида Васильевна. — Я пойду и спрошу: «Не заходил ли к вам только что Анатолий Петрович Забродин?» И если там такие люди, как я думаю, меня примут ласково, а если как ты думаешь, скажут мрачно: «Нет!»

Анатолий Петрович не нашел что ответить, а Ираида Васильевна вычислила, в которую квартиру ей идти, пробормотала:

— Жди меня тут, — взмахнула рукой, пересекла переулок и скрылась в подъезде.

Анатолий Петрович ждал, прислонившись к дереву и периодически поглядывая в окно.

Вот прошло пять минут и десять. Ираида Васильевна не возвращалась.

Анатолий Петрович начал замерзать, и к тому же он испытывал что-то вроде ужаса, все более нараставшего.

«Если что, убью их всех!» — решил он, стиснув зубы, и ринулся наконец в подъезд.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он повторял фразу, которую собирался произнести самой первой:

— Скажите, к вам не заходила такая симпатичная на вид женщина — Ираида Васильевна Сомова?

У высокой коричневой двери он позвонил, но звонка не услышал. Тогда Анатолий Петрович толкнул дверь, и она открылась.

А.П. Забродин вошел в темный коридор, затем, дав глазам привыкнуть, разглядел световую щель у пола, шагнул наугад и раскрыл дверь, ведшую на этот раз в комнату.

И действительно, дымной зеленью мерцал на подоконнике аквариум, а справа у стены стояла, в изумлении глядя прямо перед собой, Ираида Васильевна. Комната была вполне просторной, чистой, телевизора не было вовсе, а посреди, в круге ковра, точно под люстрой, стоял спиной к двери светловолосый крепыш-красавец с гантелями. И когда вздымал он руки, под кожей у него как бы ядра катились от кистей рук к плечам и далее вниз по спине. После того как замирали ядра, красавец выдыхал с хлопком воздух и длани свои опускал. Цикл занимал семнадцать секунд, далее секунда на отдых, и все сначала.

Анатолий Петрович полюбовался юношей, пожалел, что сам не имеет изумительных плавок, которые были на атлете, покосился на Ираиду Васильевну и, наклонясь к ней, спросил тихо:

— Что это он?

— Он культурист, — ответила Ираида Васильевна громко и отчетливо. — Видишь? Он занимается атлетической гимнастикой. Какой красавец, правда?

— Правда, видимо, — ответил Анатолий Петрович. — А он что, глухой?