Константин Коровин - «То было давно… там… в России…»

Слышу, вдруг какой-то мальчик бежит по берегу и кричит: «Костя, Костя!.. Домой велят; обедать».

Я ему сейчас же рассказал про тритона и рыбу. Он важно насупился.

— Ящер-то, он те жиганет — тут и помрешь.

Я испугался.

— А рыба — это щучина, ее не пымать. Она бечевку перегрызет. Я ловил, так она как хватит, так я с мостка в воду ахнул, чуть не утоп. Мы пойдем с тобой на муху уклею ловить. Мы с тобой ужо ведро наловим. Я тебе уду сделаю, только ты скажи отцу, чтоб он тебе крючьев мелких из Москвы привез.

Все поражало меня. И приятель мой, мальчик Егор, был замечательный человек — лучших на свете не бывает. Когда мы с ним ловили уклею на муху, он из кармана вынул творожники, каких я никогда не ел, и сказал мне, что он их украл у матери для меня. А я тоже утром за чаем украл две плюшки — для него.

Егор всегда говорил важно, таинственно.

— Пойдем в вечор на речку Чермянку, к омуткам, поставим там крючья, наденем на крючья уклею — щучина попадет.

Долго шли мы по лугу за деревней. Прошли мимо стоящей посреди луга большой кривой сосны. Небольшая речка Чермянка шла среди обрывистых берегов, покрытых кустами ивняка, изгибаясь и поворачивая, она была то в глубоких бочажках, то растекалась по мелкому песочку.

Привязывая веревочки к веткам ивняка, мы бросали в воду концы с крючками, с надетыми на них уклейками. Поздние сумерки зари опустились на землю. Темнело. Сбоку над долинами блестел серп месяца.

Мы сели на бережку, и до чего было хорошо на душе! Потемнели кусты у речки, и вдали послышался странный звук, как будто кто-то дул в бутылку. Приятель мой Егорка вскочил и сказал мне тихо:

— Пойдем скорей — это он!..

И мы оба побежали по лугу прочь от речки. У кривой сосны Егорка остановился. Мы запыхались.

— Кто он? — спросил я Егорку.

— Леший, луговой, — сказал он, и мы опять побежали.

Дома я сказал отцу:

— Как кричит луговой… вот там, за сосной. Я слышал.

— Какой «луговой»? Что за вздор! — сказал отец.

«Не знаешь, — подумал я, — а Егорка все знает!»

Ложась спать, я думал: «Как хорошо в деревне, тут и леший, и речка. Никогда б я не поехал в Москву».

Наутро Егорка разбудил меня, и мы пошли на Чермянку. Был светлый летний день. Роса лежала на траве. За лесом только всходило солнце, — как хорошо идти босиком по мокрой траве!

Быстро бегут светлые струи Чермянки. Мы ходили босиком по песочку, по мелкой воде. Подошли берегом к глубокому бочагу. И только что наклонился Егорка взять веревку, как под берегом плеснула большая рыба и натянула конец. Веревка запуталась за торчащие из воды сучья. Как быть? Вдруг видим, на поверхности большая щука. Такую рыбу я видел в первый раз.

— Постой, — сказал Егорка, — я сбегаю за корзиной.

И убежал в деревню, а я в оцепенении смотрел на щуку.

Она быстро опустилась на дно. Я пошел по берегу дальше и опять увидел натянутую веревку. Потащил ее рукой — большая рыба плеснула, блеснув золотой чешуей, и пропала в глубине под берегом. У меня билось сердце и дрожали ноги. Я опять потянул веревку изо всех сил и выкинул на берег в кусты большую рыбу. Она билась в зарослях.

Егорка прибежал с корзинкой.

— Эка, язище какой! — сказал он и накрыл рыбу в кустах корзинкой. Поднимая корзинку, он схватил рыбу рукой за жабры и вытащил на луг.

— Пойдем, — сказал он мне и полез в одежде в бочаг, медленно ведя в воде корзинку. Бочаг становился все глубже. Егорка ушел по горло и тотчас же попятился назад. Потом вплавь бросился к берегу, где торчали из воды ветви кустов.

Бросив картуз на берег, он окунулся с головой и стал распутывать веревку. Пойманная щука выскочила на поверхность, повернувшись кольцом в воздухе.

— Тащи! — крикнул он мне.

Щука показалась на поверхности. Медленно он подвел под нее корзинку под водой. Щука оказалась в корзинке.

Выбравшись на берег, Егорка вытащил рыбу из корзинки и упал с нею в кусты.

— Не уйдешь!

Все мокрые, мы несли домой рыбу в корзинке. В ней прыгали две щуки, голавль и язь — большие рыбы. Отец мой был удивлен. Велел переодеться.

— Простудитесь, — сказал он.

Я и Егор весело переодевались в сухое платье и, чувствуя себя героями, пили горячий чай, ели калачи, баранки. Отец удивлялся и спрашивал:

— Как вы могли поймать такую большую рыбу?

И мы рассказали, как ловко ныряли за ней.

В конце мая приехал мой брат Сергей и с ним его приятель в синей курточке, в черной шляпе, с большими карими глазами — Левитан.

На другой день они взяли свои ящики с красками и пошли к мельнице. Там они сели на складные стулья и, открыв ящики, писали с натуры мельницу красками. Я тоже рисовал, но у меня еще не было масляных красок, которые так мне нравились и от которых так хорошо пахло.