Константин Коровин - «То было давно… там… в России…»

И заплакал тихий человек. И своим платочком Варя вытирала ему и себе слезы…

Помню, в молодости как-то летом заехал я к приятелю своему, Павлу Александровичу Сучкову. У Фоминской стоял лагерем кавалерийский эскадрон, а приятель мой был в эскадроне в чине корнета. Человек серьезный, жгучий брюнет, ровный пробор, волосы туго намазаны фиксатуаром [79] фиксатуар — помада для волос. .

— Вот что, знаешь, — сказал мне корнет, — до обеда я должен заняться с солдатами. Поверочный экзамен такой. Недолго. Если хочешь, пойдем со мной…

Мы пошли. В деревянном большом бараке, наскоро построенном из сосновых досок, я увидел много солдат, сидящих за партами на скамьях.

Мы вошли, солдаты встали. Павел Александрович сел на скамейку впереди, за небольшой стол, на котором стоял графин с водой, стакан и лежал какой-то список. Я сел в стороне у окна на лавочку. Павел Александрович скомандовал:

— Садись.

Солдаты сели. Он посмотрел список и вызвал:

— Свистунов.

За средней партой поднялся солдат. Широкогрудый блондин с голубыми глазами. Павел Александрович строго спросил:

— Что такое воробей?

Солдат помолчал, поглядел в сторону и ответил:

— Не могу знать, ваше благородие.

— Как же ты — воробья не знаешь? Не видал?

— Так точно, ваше благородие, я его не знаю. Никогда не видал, ваше благородие. Я с ним не знамши.

Павел Александрович обернулся ко мне, покраснел и еще строже сказал:

— Да как же ты воробья не видал? А? Ведь ты в деревне жил… Что же это такое? Вот так естественная история… Поди сюда.

Сучков встал и позвал солдата к окну.

— Смотри. Видишь? Вон, на дороге… Вон, полетели, видишь, навоз клюют.

— Воробьи, ваше благородие, — обрадовался солдат.

— Ступай, — сказал Сучков.

Солдат пошел на место, стал за партой. Сучков опять сел к столику, спросил:

— А что такое петух?

— Не могу знать, ваше благородие.

— Что же, ты видал петуха-то или нет?

— Так точно, ваше благородие, никогда не видал.

— Ну, с курами ходит — петух. Что же ты, никогда не видал петуха? В деревне ведь есть у вас куры и петух при них.

— Так точно, ваше благородие, эдакого-то петуха я видал.

— Ну, ладно. Что же такое петух будет?

— Не могу знать, ваше благородие.

— Так птица же он будет или нет?

— Так точно, птица будет, ваше благородие.

— А воробей что?

— Не могу знать, — совсем оробев, ответил солдат.

— Вот и возьми их, — сказал Сучков. — Садись!

Он посмотрел на список и скомандовал:

— Дацук!

Встал высокого роста бравый солдат с черными, как пуговицы, глазами.

— Что такое воробей?

Солдат молчал.

— Что же молчишь?

— Я его не знаю, ваше благородие.

— Садись, — сказал Сучков.

Он налил себе воды и в волнении выпил. Встал, заложил руки в карманы рейтузов и посмотрел на солдат.

— Ну, кто может мне сказать про воробья? Кто знает, что такое воробей? Поднялся один солдат на задней парте, с веселым бойким лицом:

— Мы думаем, ваше благородие, вы про знакомого какого спрашиваете… А чего воробей? Это самая что ни на есть последняя птица. И чего в ей, самая проклятая. Когда Христа распинали, так эти самые воробьи гвозди им носили. Вот какая это птичка будет.

— Молодец, — сказал корнет.

— Свистунов, — крикнул он опять. — Так петух, значит, птица. Ну, а сколько у ней ног будет?

— Не могу знать, ваше благородие.

— Что за черт, — сказал Павел Александрович. — Не знаешь.

— Как счесть-то их, ведь петухов много. Не пересчитаешь, ваше благородие.

— Я спрашиваю про одного петуха. Сколько у него ног?

— Не могу знать, ваше благородие.

— Так две же у него ноги… Что ты со мной делаешь?

Солдаты улыбались.

— Так точно, ваше благородие, так что у него две ноги, — ответил Свистунов.

— Ну, а сколько у лошади ног?

— Так что по две ноги будет, ваше благородие.

— Это что же еще такое? Черт вас… Так четыре же всего выходит. Что ты, смеешься, что ли?

— Никак нет, ваше благородие.

— Всего у ней четыре. Спереди две да сзади две.

Мой приятель опять налил в стакан воды.

«Ну и естественная история», — подумал я.

Павел, помолчав, сказал:

— Холоденько!

Вскочил солдат на передней парте.

— Что такое Санкт-Петербург?

— Не могу знать, ваше благородие.

— А Москва?

— Москва? Так что самый что ни на есть большой город.

— Так столица она или нет?

— Так что столица, ваше благородие.

— Москва — Первопрестольная столица, — поправил Павел.