Сергей Сергеев-Ценский - Витязи морей

Англия же в 1803 году, когда туда прибыли русские гардемарины, переживала самое тревожное время за всю свою историю. И было отчего ей тревожиться: на французском берегу пролива Па-де-Кале, в городе Булонь, Наполеон Бонапарт энергично готовил тогда галерный флот для десантной армии в полтораста тысяч пехоты и конницы, которую муштровал он в целях высадки на южный берег Британии.

Наполеон не был еще тогда императором: он носил звание первого (из трех) консула Франции и провозгласить себя императором думал только тогда, когда замысел его — победа над Англией — будет воплощен. Однако он обладал уже всей полнотой власти и во Франции, и в покоренных им странах Европы, а признанная гениальность его как стратега служила ручательством, что задуманный им удар вполне серьезен, как бы насмешливо ни пытался относиться к нему кое-кто и в Англии, и на континенте.

Полторы тысячи канонерок Наполеона должны были нести 3000 орудий большого калибра, то есть по вооружению равняться самой сильной эскадре. Кроме того, на каждой из них помещалось по сто человек пехоты, или упряжные лошади для орудий, или провиант, необходимый на первые две недели после высадки. Наполеон сам вместе со своим морским министром Декре жил в булонском лагере, наблюдая за постройкой лодок, занимаясь подготовкой войск к наибыстрейшей посадке на суда и выгрузке на берег.

Крепостью Англии являлся ее огромнейший военный флот, насчитывавший в то время до восьмисот вымпелов, причем было почти полтораста больших линейных кораблей, поэтому предприятие Наполеона могло удаться только при стечении целого ряда счастливых обстоятельств, а из этих последних наиболее желательными были: полный штиль, густой туман, под покровом которого можно бы было лодкам преодолеть ширину пролива, и разъединение английских морских сил, собранных у южных берегов Британии. Разъединить же и отвлечь эти силы в сторону Испании могли бы только французские эскадры, если бы они сами не были в то время разъединены и частью блокированы эскадрами англичан.

Любопытно, что как раз в этом, 1803 году знаменитый Фултон предложил переправить французскую армию через пролив на пароходах, и показной маленький пароходик его действовал уже перед глазами парижан на Сене, но Наполеон отказался от этого плана; Фултон перекочевал со своим изобретением из Парижа в Нью-Йорк, однако идея его — двигать эскадру без парусов во время штиля — очень волновала тогда всех в Англии.

Громадный военный флот англичан имел стотысячный экипаж, однако чересчур расчетливые лорды держали в черном теле не только матросов, даже и офицеров флота, а служба на судах, которую приходилось нести, при обилии и разбросанности колоний под всеми широтами и долготами была чрезвычайно трудной, а местами, в зависимости от климата, и весьма опасной для жизни.

Поэтому вербовка матросов на добровольных началах дополнялась средневековыми приемами: ночью хватали в питейных домах или просто на улицах гуляк, отправляли их на суда и там записывали в матросы; так свободные до того граждане государства, кичившегося своими свободами, становились рабами.

Впрочем, не раз случалось, что подобные рабы бунтовали в открытом море и в портах колониальных земель, швыряли своих офицеров за борт и пытались, овладев судном, добраться на нем до родины. Удавалось им это или нет, но, когда они попадали в руки правительства, их обыкновенно приговаривали к повешению на мачтах в острастку другим подобным.

Такова, в общих чертах, была обстановка, в какую попал Лазарев со своими товарищами по Морскому корпусу. Нужно добавить еще, что ему пришлось в первый же год служить под командой величайшего флотоводца Англии адмирала Нельсона, чтобы вполне оценить ту практическую школу, которую удалось пройти русскому гардемарину в чужой земле.

С одной стороны, он видел напряжение всех сил Англии перед лицом самой большой опасности, какая только грозила ей за последние несколько сот лет; с другой — он служил на адмиральском корабле самого Нельсона, который был в те времена идеалом моряка, как Наполеон — идеалом сухопутного генерала, который проявлял тогда неутомимую энергию в деле защиты своей родины, разгадал планы Наполеона, клонившиеся к тому, чтобы собрать в Ла-Манше разбросанные эскадры французов, долго гонялся за одной из них, самой сильной, находившейся под командой адмирала Вильнева, наконец принудил ее принять сражение при Трафальгаре, где победил и был смертельно ранен.