Эрих Ремарк - Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет

Она поднималась по лестнице. Паноптикум женихов, подобранный дядюшкой Гастоном, поверг ее в макабрическое веселье, но и в тоску. Поначалу она казалась себе смертельно раненным солдатом, которого напоследок тешат россказнями о красивой жизни. Потом стала чувствовать себя словно на другой планете, обитатели которой живут вечно и об этом их главная печаль. Она вообще не понимала, о чем с ней говорят. То, что для них важней всего, оставалось ей глубоко безразлично, а то, о чем ей хотелось услышать, странным образом оказывалось для них пугающей, запретной темой. На этом фоне предложение виконта де Пэстра выглядело, можно считать, едва ли не верхом практичности.

– Ну что, дядюшка Гастон расстарался? – раздался из коридора голос Клерфэ.

– Ты уже здесь? Я-то думала, ты пьешь где-нибудь!

– Желания нет.

– Ты что, меня ждал?

– Ждал, – признался Клерфэ. – Чего доброго, ты этак сделаешь из меня порядочного человека. Меня уже на выпивку не тянет. По крайней мере, без тебя.

– И много ты раньше пил?

– Много. От гонки до гонки. А частенько от аварии до аварии. По-моему, просто из трусости. Ну, или чтобы забыться, убежать от самого себя. Но с этим покончено. Сегодня днем я был в Сант-Шапель. Завтра отправляюсь в музей Клюни. Кое-кто видел нас вместе и утверждает, что ты вылитая дама с единорогом с тамошних шпалер. Огромным успехом пользуешься. Хочешь, сходим куда-нибудь?

– Сегодня вечером уже никуда.

– Сегодня вечером ты побывала в цитадели мещанства, где полагают, будто жизнь – это всего лишь кухня, гостиная и спальня, а вовсе не парусник, на котором столько парусов, что он в любую секунду может перевернуться. Тебе просто необходимо развеяться.

Глаза Лилиан озорно блеснули.

– Ты все-таки выпил?

– С тобой мне это не требуется. Так не хочешь куда-нибудь прокатиться?

– Куда?

– Да по любой улице, в любой кабак, любой, о каком ты хоть что-то слыхала. Ты бесподобно одета, это же просто расточительство – для дядюшкиных ухажеров так одеваться. Нет, в таком платье просто необходимо выйти, даже если тебе неохота. В конце концов, такие платья – они обязывают.

– Хорошо. Но только поедем медленно. Просто по улицам. На которых, слава богу, нет снега. И цветочницы на всех углах. Накупим полную машину фиалок.

Лавируя в толчее машин на набережной, Клерфэ подрулил к гостинице и встал у подъезда. Ресторан по соседству уже закрывался.

– Пылкий воздыхатель, – произнес кто-то совсем рядом. – Тебе не кажется, что для такого амплуа ты уже староват?

Оказалось, это Лидия Морелли. Она только что вышла из ресторана.

– Безусловно, – отозвался Клерфэ. – Но в том-то и смак.

Лидия перебросила через плечо полу белого палантина.

– Тоже мне смак! Довольно дешевый спектакль, дорогой мой. И все из-за какой-то малолетней вертихвостки!

– Вот это комплимент! – усмехнулся Клерфэ. – Раз уж ты говоришь такое, значит, она и вправду обворожительна.

– Обворожительна! Провинциальная дурочка в дешевых номерах, подумаешь, три платья от Баленсиаги прикупила!

– Три? Мне казалось, у нее их все тридцать. Настолько по-разному они на ней смотрятся. – Клерфэ рассмеялся. – Лидия, с каких это пор ты, словно частный детектив, провинциальных дурочек выслеживаешь? По-моему, этот этап у нас давно в прошлом, разве нет?

Лидия уже совсем было собралась ответить что-то особенно язвительное, но тут как раз из ресторана вышел ее кавалер. Ухватив его под руку, словно это приклад винтовки, она удалилась с гордо поднятой головой.

Лилиан появилась спустя несколько минут.

– Мне только что доложили, что ты обворожительна, – сообщил Клерфэ. – Боюсь, тебя уже пора прятать.

– Соскучился ждать?

– Нисколько. Когда полжизни ничего не ждал, от ожидания молодеешь лет на десять. А то и на все двадцать. Я-то думал, мне никого уже ждать не придется..

– А я вот всегда чего-то ждала. – Лилиан глянула вслед даме в кремовых кружевах, которая выходила из ресторана вместе с лысым спутником. На даме было бриллиантовое ожерелье, каждый камень с орех величиной.

– Какой блеск! – заметила Лилиан.

На это Клерфэ ничего не ответил. Драгоценности – тема скользкая, стоит ей этими побрякушками увлечься, и найдется множество людей, куда лучше него способных исполнять ее прихоти.

– Это не для меня, – засмеялась Лилиан, словно угадав его мысли.

– Опять новое платье? – спросил он.

– Да. Сегодня привезли.

– Сколько их у тебя всего?

– С этим теперь восемь. Зачем тебе?