Эрих Ремарк - Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет

Он свернул в проулок и покатил вниз – надо было заправиться.

– Позавидовать можно. Вы все начинаете сначала. Со всем пылом молодости, но уже без ошибок юности.

Поезд отошел, мелькнув на прощание красными огоньками в пелене дождя. Механик с заправки принес ключи. Машина, урча, выехала на дорогу. Клерфэ притормозил – надо было развернуться. И краем глаза, в тесноте укрытой брезентом кабины, под раздумчиво шелестящий лепет дождя, в зеленоватом полусвете панели приборов, он мельком глянул на Лилиан – и оторопел. Такой он еще никогда ее не видел. Ее лицо, выхваченное из тьмы мерцанием спидометра, часов и прочих приборов, предназначенных для измерений времени, расстояний, скорости, на какое-то мгновение, на одно биение сердца по контрасту со всей этой измерительной техникой показалось ему как бы совершенно выпавшим из времени, – как сама смерть, подумалось ему вдруг, смерть, с которой это лицо затеяло гонку, в сравнении с которой все автогонки на свете просто детские игрушки. «Вот высажу ее в Париже и потеряю навсегда, – подумал он. – Нет, надо ее удержать. Дурак я буду, если даже не попытаюсь».

– Вы уже решили, чем займетесь в Париже?

– У меня там дядя. Он ведает моими деньгами. Посылал мне раз в месяц определенную сумму. Теперь я выну из него все денежки сразу. Для него, конечно, это будет удар. Он не в силах уразуметь, что мне уже не четырнадцать.

– А сколько вам на самом деле?

– Двадцать четыре и все восемьдесят.

Клерфэ рассмеялся:

– Неплохая комбинация. Мне тоже когда-то было все восемьдесят – и тридцать шесть. Когда с войны вернулся.

– И что потом?

– Потом дожил до сорока, – усмехнулся Клерфэ, включая первую скорость. – Это было очень грустно.

Машина уверенно взяла подъем от железнодорожной станции до шоссе, а уж оттуда начался долгий спуск. Внезапно у них за спиной взревел мотор другой машины. Оказалось, это красный спортивный автомобильчик, который вместе с ними переправлялся по туннелю. Похоже, водитель поджидал их специально, притаившись в засаде за сараями, и теперь ревел своими четырьмя цилиндрами так, будто их все шестнадцать.

– Еще один дурак выискался, – буркнул Клерфэ. – Хочет устроить с нами гонки. Ну что, проучим его? Или не будем лишать его иллюзий, пусть и дальше думает, будто у него самая быстрая машина в мире?

– Давайте сегодня никого иллюзий не лишать.

– Хорошо.

Клерфэ остановил машину. Красный автомобильчик за ними тоже остановился и начал истошно сигналить. Хотя места для объезда было достаточно. Но нет, гонки ему подавай.

– Вечная история, – вздохнул Клерфэ, снова трогаясь. – Он человек, он смерти ищет…

Красный автомобильчик докучал им до самого Файдо. Он снова и снова выходил на обгон, но так и не решился.

– Этак он и вправду угробится, – не выдержал наконец Клерфэ. – Последний раз едва из поворота не вылетел. Лучше дадим дураку дорогу.

Он притормозил, но тут же снова прибавил газу.

– Вот идиот! Он же чуть в зад нам не въехал! Нет, такой что спереди, что сзади одинаково опасен.

Клерфэ стал прижимать машину к обочине. От дощатой будки на краю дороги пахнуло свежей древесиной. Возле будки Клерфэ и притормозил. Красный автомобильчик на сей раз останавливаться не стал. С торжествующим ревом он пронесся мимо. Водитель с презрительным смехом помахал им рукой.

И сразу стало тихо. Слышно было только журчание ручейка и мягкий перестук дождя. «Вон оно, счастье, – подумала Лилиан. – Вот эта минута тишины, исполненная темного, томного, чаемого ожидания». Она никогда этого не забудет – эту ночь, ласковый шелест капель, влажно поблескивающую ленту шоссе.

Четверть часа спустя они въехали в полосу тумана. Клерфэ включил малый свет. Он ехал очень медленно. Немного погодя вновь стала различима обочина. А еще метров через сто туман словно дождем смыло, однако чуть позже они снова угодили в белесое облако, всплывшее откуда-то снизу.

Вдруг Клерфэ резко затормозил. Они как раз только что выехали из тумана. Прямо перед ними, обвившись вокруг километрового столба, одним колесом уже над пропастью висел красный автомобильчик. Рядом, живой и вроде бы даже невредимый, стоял водитель.

– Вот уж повезло так повезло, – сказал Клерфэ.

– Повезло? – взвился пострадавший. – А машина? Вы только посмотрите на это! Да у меня даже каско нет! А моя рука?

– Рука у вас разве что вывихнута. Вон вы же ею двигаете. Радуйтесь, что вообще на ногах стоите.

Клерфэ деловито осматривал останки красной машины.