Федор Левин - Из глубин памяти

И Андроников расхохотался, наслаждаясь удивлением, изобразившимся на моем лице.

— Ну, поздравляю вас, — сказал я, придя в себя. — Только смотрите, чтоб ваша жена была с вами счастлива, а то я себе не прощу, что привез вас в Москву. Ведь я тогда окажусь виноват перед нею.

С тех пор прошло уже тридцать с лишним лет. Устные рассказы Андроникова приобрели широкую известность, некоторые занесены на бумагу, изданы. Его публичные вечера собирают полные залы, билеты раскупаются мгновенно, берутся с бою. Репертуар его необычайно расширился и все время пополняется.

Недавно я видел телевизионный фильм «Ираклий Андроников рассказывает». В течение полутора часов передо мною прошли в блестящем изображении Алексей Толстой и М. Горький, С. Маршак, В. Качалов, B. Шкловский, В. Жирмунский, Л. Щерба. Большое место заняли рассказы об И. Соллертинском и об А. Остужеве. Фильм сделан превосходно, хотя кое-где затянут. Но я не собираюсь здесь рецензировать его. Хочу только сказать, что я предпочел бы увидеть и услышать серию лучших устных рассказов Ираклия Луарсабовича, представленных не фрагментами и отрывками, а каждый целиком. Конечно, очень интересно, как начал свой путь Андроников и как развивался его талант и сам жанр его рассказов. Мне и, думаю, всем было бы интересно узнать, как развивались и совершенствовались такие мастера, как Сергей Антонов или Юрий Нагибин, и, если бы они рассказали об этом, иллюстрируя повествование отрывками из своих произведений, объясняя, как и почему то или иное было написано, я прочел бы об этом с удовольствием и пользой. Но разве заменили бы мне это сами их рассказы? Нет, я все-таки предпочел бы снова перечитать «Лену» или «Поддубенские частушки» C. Антонова, «Зимний дуб» или «Покупку коня» Ю. Нагибина.

Как ни интересен рассказ Ираклия Андроникова о своем пути с иллюстрациями из его замечательных живых «портретов», я все же был бы счастлив вновь услышать и увидеть его рассказы в неурезанном виде. И не случайно, что в телефильме более всего впечатляет самый полный среди других рассказ об Остужеве «Горло Шаляпина».

Ираклий Андроников — редчайший талант, многообразный талант, целое явление. Он ученый, один из лучших знатоков жизни и творчества Лермонтова. Он один из неутомимых исследователей, «следопытов». В поисках рукописей, портретов, книг, архивных материалов, в решении научных загадок он способен предпринимать бесконечные путешествия. Он умеет необыкновенно интересно рассказать о своих разысканиях, делая читателя страстным соучастником исследований, вовлекая его в их сложный и увлекательный процесс. Автор и исполнитель устных рассказов, необыкновенный мастер, который — один — может держать в напряжении огромный зал час, два, три, — Андроников сам же разрабатывает историю и теорию этого жанра. Он настоящий писатель. Его слог и язык образцовы. Вот и попробуйте найдите другого такого человека, который был бы одновременно ученым, критиком, следопытом, писателем, артистом, рассказчиком. А в жизни — обаятельным и доброжелательным человеком. Не найдете. И в общем это здорово, что мне посчастливилось тридцать с лишним лет назад притащить его в Москву и представить моим товарищам-литераторам, хотя, конечно, Андроников стал бы Андрониковым и без всякого моего участия.

С Михаилом Ильичом Роммом я познакомился в 1938 году, когда работал в Комитете по делам кинематографии. Михаил Ильич был уже создателем и «Пышки», и «Тринадцати» и одержал тогда одну из своих крупнейших творческих побед, поставив «Ленин в Октябре». Фильм обошел все экраны страны, имел огромный успех за рубежом.

Ромм был на подъеме. Он и тогда и после производил на меня — воспользуюсь старым, редко употребляемым словом — чарующее впечатление. Его ум излучал невидимые — а порою казалось, что даже видимые, — глубоко проникающие лучи. Тонкий, острый, многогранный ум, широта кругозора, великолепное чувство юмора, мгновенная реакция на мысль собеседника, необычайное знание и понимание жизни и искусства — короче, все то, что в совокупности составляет большой талант, — все это было у Ромма.

О нем и его творчестве еще будут написаны книги.

Я же хочу поведать о некоторых запомнившихся мне рассказах Михаила Ильича в беседах, на творческих совещаниях, семинарах и на разных заседаниях. Вот три из них.